В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

В первом из сохранившихся писем Джейн рассказывается о том, как она вместе с Элизабет и Алетеей веселилась на балу. Четыре одинокие женщины, подруги с ранней юности, теперь вновь были вместе. Джейн с Кассандрой приезжали к Элизабет и Алетее в Винчестер на Рождество 1814 года и останавливались в их просторном и гостеприимном кирпичном доме № 12 (в настоящее время № 11) на Кэсидрел-Клоуз. И теперь Элизабет и Алетея "все для них приготовили и сделали все, что могли, чтобы это печальное временное жилье было удобным".

Алетея, подобно Джейн и Кассандре, осталась незамужней. В отношении Элизабет, судьба которой сложилась иначе, Джейн, по всей видимости, испытывала смешанные чувства. Единственная из четырех подруг, она в тридцать три года поступила не так, как Джейн, и вышла замуж. Ее мужем стал вовсе не пылкий юный возлюбленный, а мужчина в два раза старше ее, пребендарий собора, владевший домом на Кэсидрел-Клоуз. Он довольно скоро и очень кстати умер, оставив Элизабет сына, фамилию и уважение в обществе, которого лишены старые девы. Это позволило Элизабет проходить через средний возраст, наслаждаясь самым высоким статусом, доступным для женщины в Георгианскую эпоху: вдовы, распоряжающейся своей жизнью и своими деньгами. Может быть, Джейн, глядя на беззаботную жизнь подруги в красивом большом доме рядом с собором, сожалела о том, что так часто говорила "нет"? Или с грустью размышляла, что теперь могла бы дать Кассандре комфортный дом, как Элизабет Алетее, если бы согласилась на предложение брата сестер Бигг? Утешением для Джейн могло стать открытие, что подруги были для нее не просто подругами. Сестры Бигг и Кассандра — это семья, которую она сама для себя выбрала.

Жизнь на Коттедж-стрит была очень тихой. Джейн практически не покидала дом и, подобно Фанни Прайс, "надеялась на письма", чтобы узнать о событиях в жизни родственников. Она была довольна жильем, хотя домик в центре города совсем не походил на просторный особняк сельского священника, где она родилась. Он напоминал родной дом Фанни Прайс в Портсмуте, с такой крохотной гостиной, что "сперва она приняла ее за проходную комнату по дороге в другую, получше". "Дом был невелик, стены тонкие, казалось, вся эта суматоха совсем рядом… и она не знала, как это вынести".

Но смирение побудило Джейн заменить "крохотный" на "аккуратный". "У нас аккуратная гостиная", — писала она о комнате на первом этаже с надставным эркером, выходящим в сад доктора Габелла. Доктор Габелл был директором Винчестерского колледжа, в который Джеймс Остин определил своего сына, Джеймса Эдварда. В 1902 году Констанс Хилл посетила гостиную сестер, где "белые муслиновые занавески и горшки с яркими цветами на окне" создавали "бодрую" атмосферу. "Мы представляли, как мисс Остин сидит у окна и пишет, — продолжала она. — Смотрит сквозь окруженный высокими стенами сад с раскачивающимися от ветра деревьями на красные крыши домов и возвышающуюся над ними серую громаду собора". Выйдя из дома и свернув направо, Кассандра буквально через минуту попадала на заливной луг, осенние туманы которого вдохновили Китса на слова о "поре туманов и плодоношенья", когда он в 1819 году побывал в этих местах. Если повернуть налево, то через несколько шагов попадаешь в книжную лавку Джона Бердена (книжный магазин сохранился до сих пор), которому когда-то покровительствовал мистер Остин.

Кассандра сохранила для нас мнение Джейн о соборе: это было "здание, которым Джейн восхищалась". В то же время собор словно заснул. В эпоху Регентства население Винчестера росло, хотя город и не вернул себе былой славы одного из первых городов Британии в саксонские времена. Крипта собора теперь использовалась как винный погреб, а средневековый замок в нескольких шагах от дома Джейн и Кассандры на Колледж-стрит превратился в неофициальную каменоломню. Численность прихожан собора уменьшалась, что отражало общий упадок англиканской церкви. Радикал Уильям Коббет, который в 1830 году присутствовал на воскресной службе в этом соборе, вмещавшем больше тысячи человек, обнаружил себя в обществе всего лишь "пятнадцати женщин и четырех мужчин! Боже милосердный!".

Для сестер собор был одним из достоинств жилища на Колледж-стрит, но тесные комнатки дома стали для них, вне всякого сомнения, серьезным разочарованием. Впоследствии в этом здании располагалась известная кондитерская. Жизнь Джейн была похожа на ту, что предсказывал автор печальной книги "Старые девы": "Проведя веселые годы юности в удобном поместье богатого отца, она вынуждена довольствоваться тесным жилищем в маленьком городке, с одной служанкой".

Образ жизни сестер в эти несколько недель вызывает в памяти мисс Бейтс из "Эммы", с ее мелкими домашними заботами. Во время разговора болтливая мисс Бейтс, "прервав себя на полуслове, помчится к старенькой юбке своей матушки. Не такая уж она, кстати, и старенькая, эта юбка — она еще послужит, — да и вообще, она рада отметить, юбки у них в семье прочны на удивленье".