В гостях у Маши Роговой (СИ)

И когда Лена сделала несколько шагов вперёд, он вдруг спохватился и крикнул ей вслед:

– Лен, а если вдруг этот ваш критик сюда придёт?

– Никто в своём уме не станет заходить в универ через ДК, даже анонимный критик, так что поменьше нервничай.

И похихикав, девушка ушла, оставив Блэквайтера в смятении.

Он в полной тишине уселся на скамейке, и сидел так аж минуты две, пока в ДК через входную дверь не вошёл какой-то пожилой старик в странной шляпе и чёрном плаще.

«Да уж, вряд ли бы известный критик стал бы так одеваться… так что зря нервничаешь, Блэквайтер»

Старик подошёл к Блэквайтеру и спросил:

– Извините, молодой человек, вы мне не покажете, где тут главный вход?

– Да, конечно, пойдёмте.

И пока они шли, старик вдруг начал ему говорить:

– А я когда-то и сам учился в этом университете. В газете, помнится, работал.

– О, правда? Я тоже писать люблю.

– Тоже пишешь для газеты?

– Нет, нет, я решил, что могу и сам всего… ну, вообще-то, меня не взяли, я пробовал на первом курсе, – честно признался Блэквайтер.

И рассказал ещё, как он ещё со школы любил читать книги и писать разные сочинения, и в шестнадцать лет настрочил целую самостоятельную книгу, которую, естественно, нигде не опубликовали, и сочинения в школе писал на одни пятёрки, даже не парясь… но вот с канонами у него была беда, за что даже на ЕГЭ снизили баллы.

И как его не взяли в газету универа на первом курсе, сказав, что он слишком выходит за рамки дозволенного в своей писанине; и он потом писал фанфики в интернете, где мог писать вообще всё что хочет, как только не развлекаясь со стилем, и качая его…

Старик рассказал ему, что сам тоже в своей юности очень любил писать, и тренировал письмо самостоятельно, никому свои личные дневники не показывая.

«Удивительно, как много мы друг другу успели рассказать, пока просто шли по коридору… мы прям как две встретившиеся родственные души»

И когда они уже дошли до вестибюля, где повсюду таскались волонтёры, Блэквайтер даже признался, что они тут какого-то критика ждут, и он хотел свою рукопись со времён первого курса попробовать выставить, но ему строго запретили, сказав, что залажает.

– А можно взглянуть? – Попросил вдруг старик.

– Да, конечно, – кивнул Блэквайтер и вновь нашёл статью в своём телефоне. Ему своё творчество, пусть даже такое, показывать всегда в радость.

Ему было удивительно смотреть, как старик читает, не отрывая глаз. А потом этот самый старик попросил проводить его до дверей деканата.

«Хм, как странно… сам как будто не знает, чего хочет. Ну ладно»

Блэквайтер проводил, и как только дверь перед ним закрылась, он обернулся и… и увидел сразу и Аню с Яном, и Машку с Галкиным, и Морозова, и Веру с Семёном, и Лену, и поглядывающих на них поодаль, прижавшись друг к другу, Лару с Иннокентием.

ЭТО ОНИ ЧЁ, ВСЕ ТАК ЗАПАРИЛИСЬ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я ОТ РАЗВЕШИВАНИЯ МИШУРЫ ОТВЛЁКСЯ?

Первым к нему подошла Аня и, взяв его за уши, тихонько сказала, но так, чтоб остальные слышали:

– Лёшенька, а скажи мне пожалуйста, а кто это был?

– Ну просто старик какой-то, попросил вестибюль показать, потом… деканат. Ну мы поговорили по пути, я ему даже статью свою с первого курса показывал…

– Да? Тебя по жопке сразу шлёпать?

И Аня чуть начала дёргать его за уши.

– В смысле? – Не понял Блэквайтер, которому было уже неловко здесь находиться.

– А в прямом. Ты в курсе вообще, что вот этот старик, как ты выразился, это Жюль Верн?

– Как?

– А вот так, – громче сказала уже недовольная Аня, с силой дёрнув его за уши, а потом всё же отпустив, когда они покраснели, – а ты ему свою туалетную бумагу показывал? Ты в себе вообще?

Блэквайтер почувствовал себя втоптанным в грязь: это ж так залажать, ещё и при всех… и вообще неизвестно, что с ним теперь будет.

Все начали возмущаться и хейтить его как могли, даже супердобрая Лена не удержалась.

«Вот теперь я действительно чувствую себя полным ничтожеством»

А потом декан, весь напряжённый, вышел из кабинета, оставив Жюль Верна внутри, и все сразу замолкли, ожидая «суда над собой».

Декан тихо сказал:

– Я вас поздравляю. У нас там Жюль Верн. И он… хочет сотрудничать с нашей университетской газетой.

Блэквайтер почувствовал, как у него сердце из груди вылетело в этот момент.

У всех мгновенно челюсти поотваливались.

ЭТО ВООБЩЕ КАК?!

А декан поглядел на него, вот именно на него, на Блэквайтера, и сказал:

– Я тебя поздравляю. Теперь заведуешь нашей газетой.

Блэквайтер лишь молча кивнул.

Они дождались, пока Жюль Верн с загадочным выражением на лице, не замечая никого из них и даже Блэквайтера, вышел из деканата и ушёл вниз по лестнице, а декан поспешил за ним.

А потом над этажом повисло бурное обсуждение, все начали подходить к Блэквайтеру, жать ему руки, кто-то даже обнимать как Машка или Лена, и поздравлять его.

Он не мог поверить.

Он был вне себя… эмоции было не передать словами.

И ТЕПЕРЬ ОН ЗАВЕДУЕТ УНИВЕРСИТЕТСКОЙ ГАЗЕТОЙ?!

«Офигеть… я столько лажал, и наконец пришёл к настоящей победе»

Возможно, это был самый победный момент в его жизни.