В гостях у мертвецов

— Ну не сердись так, милый. Он всё-таки твой друг. Ему там одиноко. Может составишь ему компанию? — зашептал револьвер. Человек с чужим именем швырнул оружие в гроб одного из клиентов.

Радовало то, что скоро работа кончиться. Клиенты у них нынче были не очень. Это были разорванные снарядами, порубленные саблями, украшенные пулевыми ранениями никому не нужные куски мяса, которых отправили гнить сюда. Их измученные долгим насилием морды осуждающе смотрели на человека с чужим именем. Он должен был лежать с ними, презренный, поломанный и мёртвый. Человек с чужим именем не мог смотреть в ту бездну, что осталась у них вместо глаз, а Смирнов просто старался хорошо работать.

В утро, не какое-то конкретное, а одно из тех слипшихся вместе утр Смирнов проснулся весь в крови. Он с удивлением посмотрел на расковырянную вилкой руку и, пошарив под подушкой, нашёл там револьвер и оторванный кусок пододеяльника, на котором было написано кровью:

«Ты задолбал! Я тебе сказал, револьвер не теряй!

В. Ш.»

Человек с чужим именем выкинул записку, взял в руки револьвер и с таким лицом, как будто он съел целый лимон, спросил:

— Ну?

Ответом на столь красноречивый вопрос было не менее красноречивое молчание. Смирнов вздохнул, убрал револьвер за пазуху и пошёл смывать кровь.

После столь ободряющего утра, ему пришлось пройти ещё один выматывающий день и вишенка на торте — ночная смена. Что может быть лучше, чем после долгого, утомительного, суставодробительного рабочего дня целую ночь сидеть на холоде, борясь со сном, и шарахаться от каждого шороха, боясь, что тебя придушит полусгнивший труп? Вот и Смирнов не знал ответа на этот вопрос и сидел на крыльце, думал. Ночь тоже о чём-то думала.

Он поднялся с крыльца, подошёл к знакомой могиле и смотрел на нею всю ночь.

Когда дыхание утра стало еле-еле чувствоваться в ещё ночном воздухе человек с чужим именном тяжело вздохнул и пробурчал:

— Ладно, твоя взяла.

Он взялся за лопату и принялся раскапывать могилу. Земля уходила на удивление быстро, он работал не один. Не успел человек с чужим именем опомниться, как перед ним уже лежал гроб. Он чуть-чуть расширил могилу и распахнул крышку. На него уставилось прогнившее, наполненное гнилью, деформированное от пуль и ударов, тошнотворное лицо старого друга.

— Здравия желаю, рядовой Шишмарин, — сказал человек с чужим именем и горько усмехнулся, — ну вставайте, раз хотели, чтоб я вас раскопал.

Глаза друга уже похитили черви, а в пузе пировали жуки, доедая кашу, которая вырвалась из его чрева под действием трупных газов.

— Вставай! Ну вставай, же! Вставай! — неожиданно для самого себя завопил человек с чужим именем. Трупная вонь дала ему хорошую пощёчину. Он отвернулся от могилы. Комок встал в горле. Он упал на землю, тело затряслось.

— Идиот! — выблевал он из себя, утирая слёзы.

— Эй, Крот! — раздался знакомый голос из-за спины. Парень обернулся. Перед ним стоял старый товарищ.

— Шиша? — Миша утёр слёзы.

— Ага, — ответил Вадим, подняв лопату, — тебе весточка с фронта.

И он опустил лопату на голову Мише.

Человек с чужим именем очнулся во тьме. Последние горсти земли упали на его гроб.

— Эй! Шиша! Шиша, сука! На помощь! Кто-нибудь! ПОМОГИТЕ! — заорал человек с чужим именем, и ему ответил голос на непонятном, но знакомом языке. Из чёрной, как дым от горящих деревень, темноты выползли старики с завязанными за спиной руками и простреленными головами, зарезанные мальчики, женщины в удавках, девочки со стекающей по ляжкам кровью. Они схватили Мишу и, крича, плача, хохоча, умоляя о милосердии потащили его обратно, обратно под рвущиеся снаряды, пот стрекот пуль, под обрушающиеся на голову сабли.

— НЕТ! НЕТ! Помогите! Кто-нибудь! Я не хочу туда! Только не обратно! Пожалуйста, только не туда! Я не хочу туда! Спасите! КТО-НИБУДЬ! СПАСИТЕ! НЕТ! НЕТ! — визжал Миша в ужасе, захлёбываясь соплями и слезами.

И вдруг, чья-то сильная рука разорвала землю и вытащила его из мрака. Парень лежал на земле и дрожал, слёзы ручьями лились из его глаз. Он с жадностью хватался за воздух. Рядом с ним стоял Грэг и смотрел то на свои руки, то на вскрытую могилу.

— Спасибо, — выдавил из себя человек с чужим лицом. Грэг дальше смотрел в могилу, и улыбка выползла на его лицо

— Победил! — радостно взревел Грэг, скалясь земле, — ещё раз выиграл. Я сильный! Ты меня не съешь! Не нравиться? Болтай меньше!

Человек с чужим именем еле как поднялся на ноги и дрожа, как избитая собака, поковылял к дому.

Около крыльца его остановил недовольный Пёс.

— Щенок, ты чё наделал, а? Щенок! — старик схватил его за шкирку и притащил к той части кладбищенского забора, где раньше было несколько расшатанных прутьев. Теперь на этом месте зияла дыра, через которую бежали радостные следы.

— Ты трупа выпустил, щенок! — кричал Пёс прямо в ухо Смирнову, — ты хоть знаешь, что это значит?! Будь моя воля, я бы тебя сжёг, а пепел в баночку собрал да в воду, чтобы ты земле не достался, урод. Иди, ищи беглеца! И попробуй только вернуться без него! Я тебе такое устрою!