В гостях у Рема или разведчик из будущего (СИ)

Нет, он бывал в Берлине, и не раз, но в своё время, а это совсем другая эпоха, не имевшая ничего общего с тем, что он видел раньше. Интересно всё видеть своими глазами, о чём он только слышал. Несмотря на рабочий день, улицы буквально бурлили народом, а дороги полнились разнообразным транспортом, от грузовиков до частных автомобилей и мотоциклов.

Бодро звенели трелями резвые трамвайчики, гудели клаксонами легковые автомобили, все эти мерседесы, майбахи и маннесманны, но большинство людей ходили пешком или крутили педали велосипедов. В Германии в 1929 году начался финансовый кризис, и многие сразу же почувствовали это на своей шкуре. Вновь появились безработные, приток людей в штурмовики увеличился в разы, и это стало сразу понятно по тому количеству людей, что стояли перед зданием, к которому и направлялся Шириновский.

На входе в здание стояли два вооружённых дубинками и кинжалами штурмовика с лычками роттенфюрера на воротниках и тяжёлым пронизывающим взглядом профессиональных убийц. Настоящие гориллас.

— Аусвайс?! — спросил один из них, окинув Шириновского взглядом. И по его взгляду стало ясно, что он не поддался магии такой же формы и белых бинтов на голове Вольфовича.

— Прошу! — не стал спорить тот и протянул искомое.

Верхний нагрудный карман явил удостоверение штурмовика и пропуск в здание. Наскоро проверив документы, охранник вернул их и приглашающе кивнул на дверь. Медная толстенная ручка, отполированная сотнями рук, отворила дверь, и Шириновский оказался внутри довольно большого холла, в центре которого уходили вверх две лестницы.

Недалеко от входа располагался ещё один пост, на котором находилось двое из внутренней охраны. Один из них был штурмовик в звании труппфюрера, он сидел за столом, другой, обычный штурмман, видимо, посыльный, стоял у него за спиной. У обоих на поясе висели только дубинки, что выглядело даже странно. Возможно, в здании находились люди и с огнестрельным оружием, но пока они не попадались, если вообще были.

— Вы к кому? — сразу же остановили его.

— В кассу за довольствием и выплатами за ранение.

— Фамилия?

— Фон Меркель.

Труппфюрер полез в стол и, достав толстенный журнал, быстро пролистнул его. Шириновский заглянул в него и в очередной раз подивился аккуратности и въедливости немцев.

Большая, как сказали бы в СССР, амбарная книга в виде разлинованной в клеточку тетради, была разделена в алфавитном порядке закладками, каждая из которых указывала на первые буквы фамилии личного состава берлинских штурмовиков. Труппфюрер открыл тетрадь на букву «М» и, пролистав до нужной записи, спросил:

— Август фон Меркель?

— Да.

— Назовите дату своего рождения.

— 25.05.1900 года.

— Хорошо. Пройдите на второй этаж, налево до конца, дверь под номером 22, там вам всё выпишут и укажут, что делать дальше.

— Данке! — и Вольфович развернулся и пошёл прямиком к лестнице, что вела на второй этаж. Но не успел он подняться наверх, как навстречу ему попался субъект, который явно его знал.

— Август? Ты где пропадал?

Шириновский удивлённо поднял глаза, и его, то бишь не его, память тут же выдала, кого он встретил. Перед ним стоял мужчина выше его ростом, плотного телосложения, одетый в форму штурмовика и в таком же звании, как и у него. Звали его Франц Губерт, ходил в друзьях, хотя скорее в собутыльниках, но в хороших. Короче, приятель по отряду и бывшей службе во фрайкоре.

— В больнице. На первое мая подарок от коммунистов получил!

— Ааа! Слышал, — крепко пожимая ему руку, ответствовал этот Губерт. — Как ты?

— Ничего, выздоравливаю, вот вручили очередное звание по ранению и премию обещали.

— О, поздравляю! Это дело надо обмыть!

— Я ещё плохо себя чувствую.

— А уже вызвали на службу?

— Да, то есть сказали, что сегодня можно отдохнуть и приходить завтра, но денег всего пять марок осталось, а лекарства нужно покупать каждый день.

— Ничего, мы, арийцы, крепкие парни. Выздоровеешь. Сегодня уже четверг, давай тогда встретимся в воскресенье в нашей пивной. Выпьем за твоё здоровье.

«Да, щаззз, на хрен ты мне нужен!» — подумал Шириновский, но тут же проснулся Маричев:

— Соглашайся, выпить пива — это святое, заодно много интересного узнаешь. Да и ты почти выздоровел. Хватит уже стонать.

— Хорошо, в воскресенье согласен, — нехотя ответил Шириновский.

— Тогда жду тебя ровно в два в нашей пивной. Может, ещё Шольц придёт, он говорят, хочет устроиться в мэрии мелким клерком, но денег у него вечно не хватает, и он с удовольствием выпьет с нами пива за твой счёт. Да и до конца его контракта пара недель осталась. Он, правда, совсем безбашенный, может и не дожить до того момента, как покинет ряды штурмовиков.

— В мэрии? Хорошо, так будет даже лучше, а то мне скучно одному.

— Замётано! Поправляйся, Август.

Шириновский пожал ему руку и, проводив взглядом своего партайгеноссе, пошёл дальше. Выпить пива можно, но не за его счёт, впрочем, выбора у него всё равно не имелось. Не надо выделяться, заодно и последние новости узнает, может, для себя что интересное будет. А пьяные языки гораздо охотнее болтают, чем трезвые.