В гостях у (с)нежного чародея (СИ)

Наверху было очень холодно. Очаг не успел еще протопить второй этаж, и слабое тепло ощущалось только возле стены дымохода. Как назло, она оказалась в коридоре, а в обеих спальнях было стыло и влажно. И все одеяла Ренфри, не подумав, забрал вниз. Аурика скрипнула зубами с досады, решив поутру высказать не в меру ретивому мальчишке все, что она о нем думает, но гордость не позволила ей вернуться. В конце концов, она дракон. Не замерзнет и без одеяла.

Девушка свернулась калачиком на широкой жесткой кровати, укрылась своим плащом, подложив руку под голову. Было зябко и неудобно, сон не шел. Снизу доносились приглушенные голоса Ренфри и Олло и хриплый кашель Льера. Мысли Аурики разлетались – широко и лениво, – словно хлопья пепла от костра.

Зачем она осталась? В этом мире было так неуютно, так страшно да к тому же еще и опасно. Какая-то пугающая сущность бродила вокруг домика, и чем-то Аурика ее заинтересовала. Впрочем, судя по разговорам, Льер и Ренфри ее тоже интересовали. Наверно, все дело было в магии. У гнома вот магии нет, и снежный дух его не замечает. Нужно забирать Олло и уходить отсюда, пока не стало слишком поздно. В этом промороженном заснеженном мире не было ничего, что могло бы ее удержать. Или было?

Аурика заворочалась, плотнее обхватив себя руками, чтобы хоть немного согреться. Помогало плохо. Слеза Пламени тоже больше не давала о себе знать, не желая греть хозяйку. И воображение все ярче рисовало ей танцующие в очаге веселые язычки пламени, исходящее от них тепло. Драконица стиснула зубы, которые уже начали выбивать мелкую дробь. Она – дракон. Ей не может быть холодно.

Не может, но ведь было. То ли заколдованный мир высасывал из нее тепло драконьего огня, то ли Аурика попросту переоценила свои силы, но теперь она откровенно мерзла. И все ближе была к тому, чтобы спуститься вниз к очагу.

Дождавшись, когда внизу все затихло, девушка встала с неуютной холодной постели и осторожно спустилась. Про себя она решила, что просто хочет подложить дров в огонь, чтобы остальные не мерзли. Ведь Льер болен, ему нужно было тепло…

Гном и анимаг лежали рядышком возле очага, и Олло оглашал комнату мелодичным храпом. Льер перестал кашлять и лежал очень тихо – то ли просто уснул, то ли лечебное колдовство Аурики все-таки помогло.

Свободных одеял не было. Ренфри все их забрал себе, завернувшись в них с головой, точно в кокон. Наружу торчал только его курносый нос. Драконица едва сдержалась, чтобы не щелкнуть по нему с досады. Скрипнула зубами и опустилась возле огня прямо на пол. Так в любом случае было теплее, чем наверху в одиночестве.

Чуть подумав, девушка вытянулась на полу, глядя в огонь. Когда она смотрела на пламя, то всегда думала об отце. Как любая любимая дочь, она обожала его. Однако Алузар подчас бывал с ней так строг, что со стороны не всякий мог догадаться об истинной величине его любви. Но Аурика все знала, она все чувствовала. И с каждой, даже девичьей, проблемой шла в первую очередь к папе. Девушка вздохнула. Она соскучилась. С самого своего детства она никогда не разлучалась с отцом надолго. И теперь ей очень не хватало его теплых рук и ласковых объятий, в которых можно было спрятаться от любой проблемы. Порой она была резка с ним, как любая юная девушка, но он с неизменным терпением прощал ее капризы…

– Хватит вздыхать, – хриплый голос Льера заставил Аурику вздрогнуть.

Чародей не спал и косился на девушку из-под одеяла.

– Спать мешаю? – Аурика огрызнулась, но беззлобно.

– Ты так и собираешься всю ночь лежать на голых досках, дочь Черного Пламени? Иди сюда, совсем ведь окоченела, – и Льер призывно приподнял край одеяла, приглашая к себе под бок. – Не бойся, приставать не буду, – добавил скучающим голосом и отвернулся к Аурике спиной.

– Моего отца зовут Черный огонь… – девушка неуверенно возразила, но, немного подумав, предложение приняла. Все-таки она очень замерзла. И, скользнув под одеяло, прижалась к мужчине спиной.

Подле Льера оказалось неожиданно тепло. Он дышал ровно и глубоко, то и дело слегка прикашливая. Аурика быстро согрелась, но сон все равно не шел к юной драконице. Ее охватил незнакомый трепет и странное волнение. Предчувствие чего-то невероятного, обещание волшебного праздника. Вот только что было праздновать в одинокой избушке на опушке заснеженного леса?

Невольно она подстроилась под ритм дыхания своего соседа по одеялу. У хозяина дома был на редкость отталкивающий характер, но, несмотря на это, Аурика прониклась к нему странной симпатией. Ей было жаль одинокого отшельника. И вместе с тем он удивлял ее своей невероятной силой и умением укрощать стужу. И эта его трогательная забота об ученике… Нужно будет поутру выспросить, наконец, что у них здесь творится. Что это за зловещая сущность разгуливает подле дома, и почему нельзя просто переселиться подальше от нее, в более гостеприимное место.