В гостях у (с)нежного чародея (СИ)

А температура все продолжала падать. Аурика едва дышала маленькими скупыми глотками, чтобы не обжечь легкие, и все ждала, когда же появится элементаль. Что она будет с ним делать без своего драконьего пламени, девушка не думала. Она в этот момент вообще не могла ни о чем думать, кроме того, как ей было холодно и тяжело дышать. Даже о том, чтобы вернуться в дом. Впрочем, ее бы это уже не спасло.

Щеки драконицы залила снежная бледность, на ресницах и волосах заблестела изморозь. Она попыталась повернуть голову, но поняла, что не может шевельнуться, убийственный холод сковал ее, быстро и неотвратимо превращая живую плоть в кусок льда. Вот уже на губах Аурики засеребрился иней, драконица вздохнула раз, другой… дыхание перехватило морозным спазмом. Последнее, что она испытала – обида. На себя, за то, что вела себя как глупая влюбленная девчонка, на отца, который не услышал ее зова о помощи, на Льера…

– Не смей! Слышишь? Не тронь ее!

Словно сквозь звенящую замерзшую вату до слуха Аурики донесся знакомый голос.

«Льер!» – она позвала его мысленно, потому что голос уже не подчинялся ей.

«Я здесь, Золотце», – Льер ответил также мысленно.

И от этой мысли вдруг стало так тепло, и обида Аурики растаяла. Вокруг по-прежнему было очень холодно, но в сердце драконицы теперь трепетал крошечный теплый уголек, и с каждым его сполохом убийственный холод отступал все дальше. И второй такой же уголек, спрятанный на поясе, вторил ему.

Аурика медленно вздохнула, и с ее губ слетело облачко пара. Ледяное оцепенение очень неохотно отпускало свою жертву, руки и ноги не слушались, но теперь драконица хотя бы могла дышать.

Но самое страшное все еще было впереди. Льер кричал, надсаживая связки:

– Не трогай ее! Тебе нужен я! Только я! Забирай мое сердце! Сожри его! И чтоб… – голос его перехватило морозным спазмом, – чтоб ты им подавился…

Но элементаль не собирался разговаривать, да, наверное, и не умел. Тиски холода разжались, стало чуточку теплее, но зато снова начал набирать силу ветер. Он поднимал с земли тучи снежинок, и все они, точно притянутые неведомой силой, уплотнялись в едином центре.

Перед Льером стремительно рос снежный ком, состоящий из мельтешащего снега. Вот, этот клубок выпустил щупальца, став похожим на огромного снежного осьминога. Щупальца потянулись к Льеру, и в первый момент чародей инстинктивно отпрянул от них. Наверно, это разозлило элементаля, ведь он ожидал покорности от своей жертвы. Ветер снова усилился, собирая снег с сугробов, подпитывая им колдовскую плоть монстра. Снежный осьминог еще увеличился в размерах, ударил щупальцами в разные стороны, только чудом не задев избушку. Но вот ближайшим деревьям повезло гораздо меньше. Словно косой, с них срезало макушки, превратив столетние гордые сосны в куцые обрубки.

Ледяное оцепенение, наконец, отпустило юную драконицу. Конечности все еще с трудом повиновались ей, но она уже могла шевелиться. На плохо гнущихся ногах она подковыляла к Льеру и вцепилась в его плечо:

– Льер, что это? Это он?

Вместо ответа чародей довольно грубо отпихнул Аурику:

– Уйди, Золотце. Не нужно тебе…

– Нужно! Еще как нужно! – Аурика снова бросилась к мужчине. – Я тебя ему не отдам. Ты мой! Ясно тебе?

Она мертвой хваткой вцепилась в его руку, и Льер не посмел стряхнуть ее, продолжая лишь уговаривать:

– Уйди, уйди по-хорошему. Тронет твое сердце, сама ведь не рада будешь. Останешься здесь. Насовсем.

– Вот и прекрасно, что насовсем. С тобой!

– Золотце… – Льер отцепил от себя замерзшие пальцы девушки и, словно позабыв о клубящемся перед ним ужасе, поцеловал их холодные кончики.

А затем крепко обхватил Аурику поперек тела и со всей своей немаленькой силой швырнул ее прочь от себя. Легкая девушка отлетела далеко в сугроб. Оглушенная и ослепшая, она сразу же попыталась выбраться, но руки и ноги все еще плохо слушались ее, и она лишь беспомощно барахталась в снегу.

Льер решительно шагнул в сторону снежного элементаля и протянул к нему руку:

– На, бери! Я твой!

– Нет, ты мой! – Аурика кричала из сугроба, но ее никто не слышал.

Ветер рвал барабанные перепонки, залеплял глаза снегом. Снег вперемешку с поломанными сучьями, содранной с деревьев корой, сухой хвоей – все это кружилось и летало по воздуху. Драконица пыталась прикрывать лицо руками, но все равно острые кусочки льда царапали его, и она чувствовала вкус собственной крови на губах. Сквозь пелену метели она видела силуэт Льера, а перед ним огромное, темное, разлохмаченное нечто. И это нечто тянуло свои щупальца к человеку. Еще миг – и оно коснется его.

– Льер! Я люблю тебя! – Аурика кричала, срывая голос. – Льер! Даже без метки! Тебя! Слышишь?

Но Льер не слышал. Он протянул руку и коснулся тела элементаля. И в тот же миг весь мир потонул в оглушительном реве снежной бури. Аурика больше не видела ничего, кроме снежной круговерти, слышала только вой ветра.

– Льер! – своего голоса она тоже не услышала.