В гостях у сказки, или Дочь Кащея (СИ)

Оставшись в одиночеcтве, Любаша устало вздохнула. Несмотря на то, что в комнате и правда было прохладно, звать шумного домового не хотелось.

- В конце концов не мороз, лето красное на дворе, – негромко сказала она, но балконную дверь все-таки прикрыла. ? после, подумав, решила прислушаться к совету дядюшки и прилечь.

Вообще дядюшкой Аспида считать не получалось, слишком уж молод и хорош собой он был. А уж осознать, что он и ?орыныч - змеи, и вовсе нe выходило.

- Потом со всем разберусь, – укрывшись невесомым меховым покрывалом, зевнула Люба. - А может и нет. Возьмут и съедят, а потом на косточках моих поваляются. Покатайся, Яга, поваляйся, Любашиного мяса отведав, - пропела она, вспомнив рассказанную бабушкой cказку. А после рассмеялась. В страшилки не верилось . На душе, несмотря на усталость, было хорошо и спокойно. Впервые с момента попадания в этот непонятный, населенный колдунами и нечистью сказочный мир.

Послеобеденный сон, оказался на редкость робким. Стоило рассыпаться по комнате звонкому женскому смеху, как он сбежал, оставив только лень, сытость и скуку. Но с такой мелочью Любу было не запугать. Вместо того чтобы вздыхать, она достала подаренное банником зеркальце.

‘На что бы посмотреть?’ - задумалась Люба. Хотелось узнать,что такое утворили домовой с банником в имении Басмaновых, на свекровь тоже любопытно было взглянуть. Донесли ли ей об исчезновении невестки? Завелись ли у кичливой боярыни вши? А если завелись, то успели ли расплодиться? А уши? Распухли от серег? Пальцы отекли? Шея... ‘Да плевать мне на ее шею,’ - задумчиво поглаживая серебряный русалочий хвост, поняла Любаша. ‘И на дочку ее тоже плевать! И на сыночка! Я лучше на красоты царства Берендеева посмотрю. Все-таки историческая ?одина,’ - определилась начинающая чародейка.

- Зеркальце, зеркальце, покажи мне дворец царский, – попросила она. - И самого царя, - добавила подумав. – А то я кроме Елизаветы второй,императора ?ирохито и Филиппа VI испанского никого не видела. И тех по телевизору. Вроде бы в Бельгии, Дании и Нидерландах тоже короли с королевами имеются, но их я плохо помню. Еще лысый принц из Монако мелькал одно время и шейхи в халатах и арафатках... Только это все не то. Они чужие, а Берендей вроде как родственник. Дядя родный, млин. Вот на него бы я глянула. Вообще-то на отца посмотреть надо, но страшно пока...

Зеркало, приняв во внимание пожелания, высказанные клиенткой, затуманилось, а потом показало богато убранную комнату в старорусском стиле. Расписанные цветами оконные откосы и низкие сводчатые потолки, затянутые шелком стены, витражи, сундуки, лавки, столы... Нет, стол! Покрытый золототканой парчой и уставленный золотой и серебряной посудой. У стола кресло с высокой резной спинкой, а в кресле царь! Собственной персоной. Берендей, надо полагать.

То есть, конечно же Берендей,кого еще могло показать зачарованное зеркальце? А то, что богато одетый мужик с бандитской физиономией больше смахивает на разбойника с большой дороги, а не на мультяшного царя,так в этом вины волшебной вещицы нету. Если отвлечься от богатырских размеров мужчины, а плюгавцев Люба в новом мире пока что не встречала,то точно самодержец местный. По этому поводу ей даже вспомнились услышанные в Дарвиновском музее объяснения экскурсовода относительно величины окаменевших останков на примере стрекоз и другой насекомой гадости. Их гигантские размеры были вызваны большим содержанием кислорода в атмосфере, утверждала,то и дело поправляя очки, суровая тетенька.

‘Может и в Берендеевом царстве так? - задумалась Любаша. – Вот и прет народ вверх и вширь, пользуясь отсутствием загрязнения окружающей cреды, озоновых дыр и парникового эффекта. Или на них так магичеcкий фон действует?’ Как бы там не было, а только светловолосый богатырь с серьгой в ухе и насмешливым прищуром серых глаз на канонического монарха ни капельки не походил. Даже голос у него был неподходящий - совершенно неаристократический бас, раскатистый и гулкий словно летний гром.

- Говорят, ты женился намедни? - грохотал самодержец на какого-то не попавшего в кадр беднягу.

Словно почувствовав интерес Любаши, зеркало сменило фокусировку и показало почтительно склонившегося перед царем... Степана.

- Правда твоя, царь-батюшка, - выпрямившись, ответил тот.

- Охренеть, - икнула Люба. - Быстро же он до работы добрался. Меня к мамаше трое суток вез.

- Хороша ли боярыня? – любопытствовал монарх.

- Божий дар, – дипломатично откликнулся Степа, и Люба поджала губы.

- И где ж она? – отпил из кубка Берендей.

- В Тихвинском имении под присмотром матушки моей, великий государь, – доложил окольничий.

- Чтоб ей облезть, - вспомнила незлым тихим словом све?ровь обсуждаемая особа.

- Скучаешь небось? - сально ухмыльнулся царь.

- ?сть такое дело, - голос Степана дрогнул, словно он и вправду скучал, а может даже волновался.

- Артист, млин! Трепло иномирное! Терминатор хренов! - не выдержала Любаша.

- А раз скучаешь - привози, - разрешил надежа государь и даже ручкой сделал эдак красиво.

- Куда? - хором растерялись молодежены?