В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ)

Искони испытания невест проводились в общинном, специально выстроенном для этого доме. Был он невелик — сени да кухня с горницей. Зато зачарован на славу. С того момента, как нареченная оборотня закрывала за собой дверь и до той минуты, когда она ее отворяла, домишко превращался в неприступную крепость. Ни человек, ни зверь, никакое другое создание (включая магически одаренных) внутрь попасть не могли.

Об этом собравшимся по такому волнительному поводу оборотням и гостям долины поведал Потап Иванович, после чего уступил очередь жене. Та тоже долгие речи вести не стала. Представила всем Меланью, попросила ее выбрать продукты, разложенные на широких столах перед домом, пожелала удачи да и проводила молодуху на подвиг трудовой.

— Времени тебе четыре часа дадено, дочка, — напомнила ласково. — За час до окончания времени в оконце постучим да напомним, чтоб не пропустила ты момент назначенный.

— Спасибо, — низко поклонилась ей почти невестка и скрылась с глаз. Стукнула дверь, отсекая оборотней. Первое испытание началось.

Маше было откровенно скучно, а всему виной медвежьи традиции. Косолапые рассудили, что раз на испытаниях девок проверяют, то пригляд за ними бабы вести должны. Типа мужикам на кухне делать нечего, разве что пробу с готовенького снять. Но поскольку день все-таки праздничный, а бабы все заняты приглядом, отмечать его весельем да забавами кому-то надо. Пусть в таком разе это будут мужики.

— Косолапый шовинизм в натуре, — сказал бы Платоша, если бы удосужился посетить данное мероприятие, но, увы, разорваться он не мог — сопровождал Любушку с детками к заветной яблоне. Хотя приблатненный домовик и покруче мог выразиться. Так что, считай, медведям повезло, а еще повезло Кащею с Аспидом, которых увел с собой Потап Иванович.

А вот Маше, оставшейся с капризной царицей-матушкой и толпой заносчивых оборотниц не подфартило. Особенно тяжело было, когда прошел первый час ожидания, и сморенная теплом и тишиной задремала Василиса. Тогда медведицы, изображавшие из себя хлебосольных хозяек, сняли личины. Нет, они не превратились в зверей, просто перестали улыбаться умильно, взгляды их стали оценивающими, выражения красивых лиц презрительными, шепотки ядовитыми.

Особенно это стало заметно, когда за Марьей Афанасьевной прибежал какой-то постреленок, и медвелица, извинившись, вынуждена была уйти.

— Я ненадолго, — пообещалась она. — Не скучай тут, ягодка.

— Не волнуйтесь, — улыбнулась ей Марья. — Все будет хорошо, — а про себя она подумала, что, если косолапые красотки ее достанут, придется будить Василису. Пусть сведут знакомство с горячим Берендеевым нравом. 'Так и сделаю, — приятно улыбнулась она молодым злонравным девкам. — Василиса их всех научит Родину любить.'

Это решение, а еще учительская привычка быть на виду и позволили Маше продержаться до конца дня. Правда, к вечеру щеки ее устали от ненатуральной, приклеенной улыбки, которая не покидала лицо берегини ни во время ожидания, ни во время пира, ни в момент чествования Меланьи, чьи кулинарные умения были признаны достойными. Ни одна задрыга не оспорила этого. Может и собирались вредные девки охаять Малашу, но не смогли. Как говорится, против меда нет приема.

— Первый день простояли, осталось еще один продержаться, детушки, — на манер сказочного полководца вещала вечером Яга.

Ее усталые воины, измученные свежим воздухом, вкусной едой и энергичными мишками, могли только молча внимать, зевать и мечтать о мягкой постельке.

— Завтрашний денек для нас не менее важен, чем нонешний, — напомнила ведьма. — Рукодельное испытание с одной стороны простое, а с другой, ой, какое сложное. Не забыли, золотые мои, что зачарована избушка, и не может в нее никто взойгигь?

— Помним, — глухо отозвался Михайла, которого речь ведуньи заставила поволноваться. А ну как не получится у ненаглядной испытание прости?

— А я и не сомневалася, — не удержалась и ехидно подмигнула старая. — Но волновались вы напрасно. — Бабушка Яга обо всем позаботилась. Вот, глядите, — с этими словами она достала вышитый мешочек и вытряхнула из него на стол два абсолютно одинаковых пояса.

— Откуда? — пораженно выдохнул оборотень, сроду не видавший этакого чуда. Ведь свадебные пояса тем и отличаются, что для их плетения берутся особые янтарные бусины. Каждая из них уникальна. Каждая хранит в медовой глубине травинку, ягодку, мушку или муравьишку. Пойди найди две парные. Да и сам янтарь, его цвета, размеры плашек… Одним словом, Яга выложила на стол чудо.

— Откуда взято, — насладившись всеобщей пораженной тишиной, улыбнулась ведьма, — там больше нет. Да и не было, — призналась она. — Сплетен один пояс был, второй с него скопирован.

— А он не исчезнет? — робко спросила Меланья, наслышанная о том, что волшебные вещи сплошь и рядом исчезают, оставив по себе лишь воду, камушки али еще какую малоценную хрень.

— Гарантия триста лет, — успокоила ее Ягишна. — Правнуки твои еще в поясочках этих пофорсят.

— Спасибо, — поблагодарили жених с невестой и Маша с Настей. Остальные улыбались молча.