Читаем В. Грабин и мастера пушечного дела полностью

— Сейчас выдай Худякову путевку в Кисловодск. Пусть наш страховой врач к его отпуску дополнительно оформит на месяц больничный лист. А ты, — обращаясь ко мне, — сейчас пойдешь со мной в райком, получишь шестьсот рублей на дорогу. И сегодня же вечером отправишься на курорт лечиться.

Кого не ошеломит такая новость? Так-то вот!


31 августа. Понедельник

В нарзанной галерее невзначай встретил Грабина. С ним жена и шестилетний сын.

— Ба-а! — вырвалось у Василия Гавриловича. Протянув руки, он шагнул ко мне. — Какими судьбами? Какая добрая душа подарила вам путевку?

— Долго рассказывать, Василий Гаврилович. А вы-то как здесь?

— По пути из Сочи…

Василий Гаврилович пригласил на обед в гостиницу «Нарзан».

По дороге подробно рассказал ему о том, чему был свидетелем во время пребывания на заводе наркома. Его удивила смена начальника первого механического цеха. Грабин слушал внимательно, изредка улыбался и покачивал головой.

— За ваше отсутствие, — сообщил я ему, — в нашем поселке организовался новый район — Кагановичский. Уже состоялась партийная конференция. Первым секретарем райкома избран Самсонов.

— Вот это op-ел! — улыбнувшись, заметил Грабин. Пошли в безлюдный уголок. Сели на скамью с забытым кем-то букетиком полевых цветов.

— Расскажите, пожалуйста, — начал Василий Гаврилович, — как можно подробнее, как идет в производстве освоение Ф-22?

— Подробно не смогу. Многое для меня не ясно. А если коротко, то освоение идет тяжело. На расточке каналов труб одна за другой крошатся перки. Большой брак по нарезке стволов. Мастера бегают по пролетам круглые сутки. Результат? Такой же, какой был при вас. Хорошо живут слесари на сборке пушек. Они, как бояре шестнадцатого века. Перед ними сам директор шляпу с головы снимает. Бригадиров по имени и отчеству величает. А толку от этого пока мало. На заводе стоит, можно сказать, стон. Все ругают начальника технического отдела Смирнова. Его-де технологи во всем виноваты. А он одно твердит: «Нет у меня людей, понимающих производство. Нет».

— Вы заходили к Коптеву?

— Был у него неделю назад. Ждет вас и подготовил три рецепта формовочной земли.

— Молодец Гавриил Иосифович! Он не только хороший человек, но и по-настоящему думающий специалист. И, добавлю, обязательный человек!.. Вот бы нам на завод таких коптевых да побольше!.. Еще что у вас есть интересного?

— На технической конференции по докладу Радкевича некоторые ораторы бросали камешки в огород КБ. Особенно шумел недавно приехавший молодой инженер. Его фамилия не то Рыков, не то Раков, могу ошибиться. Он прямо сказал: «Зря Грабин лезет не в свое дело. Провал его затеи очевиден. В артиллерии применить широко литье, как мне известно, пока еще никто не осмеливался».

— Что правда, то правда. И все же когда-то и кто-то должен новое пробовать! Борьба за новый прогрессивный взгляд на технологический процесс предстоит очень серьезная и для личного благополучия не безопасная. И все же, мы для нее не пожалеем ни сил, ни душевного пыла…

В санатории скоро отбой. Мы распрощались, договорившись опять встретиться в парке.


6 сентября. Воскресенье

Ночью прошел грозовой дождь с ураганным ветром. На улицах Кисловодска много погибших перепелок. Они в темноте бились о провода. Тут и там безжизненные тушки птиц валялись на булыжнике улиц, на асфальте тротуаров. День выдался солнечный, тихий.

Через большую лестницу пошел к «Красным камням» для встречи с Василием Гавриловичем у скамейки под чинарой.

— Здравствуйте! Извините за опоздание, — сказал Грабин и опустился на скамью. — Как вы себя чувствуете после второй ванны?

— Легко, Василий Гаврилович. А сердце все-таки шалит.

— Я обещал вам рассказать об интересной встрече в Сочи с работником артиллерийского комитета ГАУ Соркиным. Во время прогулки во дворе санатория у нас состоялся неожиданный разговор. Говорю вам первому. Это пока пусть останется между нами. Соркин мне сообщил, что КБ Кировского завода в Ленинграде создало 76-миллиметровую танковую пушку Л-11 для вооружения средних и тяжелых танков. Зная высокую баллистику нашей Ф-22, он просил меня серьезно подумать и попробовать силу нашего КБ и в этой области. Предложение меня увлекло, даже завел тетрадь, делаю расчеты, ищу подходы к новому проекту.

— Василий Гаврилович, у ленинградцев пушка уже готова!

— Вы правы. Но у нее есть несколько «но»! Во-первых, как известно, Л-11 не имеет достаточной мощности. Во-вторых, конструкция противооткатных устройств пушки имеет дефект, который при определенном режиме огня ведет к выходу орудия из строя. Вам понятно?

— Вполне… Как можно вооружить танк пушкой, у которой порок сердца?

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Отчизны верные сыны»

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное