В. Грабин и мастера пушечного дела

Встал рано. На улице, как и вчера, ласковое солнечное утро. Живи, человек, и радуйся!.. И никому не приходило в голову, что наше человеческое счастье уже висит на волоске. Миллионы людей страны просто не знали того, что волосок уже порван немецкими фашистами. Ленинградцы спешат за город. День погожий, обещающий много человеческих радостей. А на улицах Киева, Одессы, Минска уже пролилась людская кровь.

Война!.. Она по-настоящему еще не дошла до моего сознания… Мы много самонадеянно думали и верили в наши силы…

С завода «Новое Сормово» приехали наши делегаты, содокладчики Грабина: технолог-литейщик Гавриил Осипович Коптев и Александр Федорович Сурков — начальник подотдела ОГК по стандартизации и унификации. Война настигла их в поезде.

По приказу об общей мобилизации наши годы призывались. Поэтому, позавтракав, мы поспешили в Ленинградский городской военкомат. Там нас спросили:

— Кто вы и откуда?

— Из Горького.

— Вот туда и направляйтесь… Такой порядок. В действующую армию призыв проходит по месту жительства.

Со всех ног летим на Московский вокзал. Билетные кассы закрыты. Залы ожидания забиты людьми. Сквозь толпу не пробиться. Народ нервничает. Люди говорят необычно громко, с надрывом. Все взоры людей устремлены на капитана. А тот стоит на столе и, широко расставив ноги, громко кричит в жестяной раструб:

— Товарищи!.. Граждане и гражданки!.. Движение пассажирских поездов отменяется. Отменяется, говорю! Приказ коменданта: всем разойтись по домам. Дня через два-три пассажирские поезда вновь пойдут по расписанию. По всем маршрутам!

Всем все ясно, но никто не уходит. До людей еще не дошло, что война все подчинила себе. И теперь никакие разговоры и стенания не помогут сломить ее волю.

…По три-четыре раза в день мы приезжали на вокзал. К нашей троице присоединились еще два товарища с нашего завода — это устроители теперь брошенной на произвол судьбы выставки. В институт на мое имя поступила правительственная телеграмма: «Документы передайте в первый отдел института. Выставку сдайте на хранение товарищу Загоскину. Сами все возвращайтесь на завод. Депутат Верховного Совета РСФСР генерал Грабин».

26 тоня. Четверг

Четвертый день войны. Мы проснулись в пять часов утра. Умылись и первым делом на вокзал. Глазам своим не поверили — он пустой. И кассы все открыты… Спокойно взяли билеты до Горького через Москву.

27 июня. Пятница

Площадь перед Курским вокзалом плотно забита людьми. Они стоят в очереди за билетами. Извиваясь в несколько полуколец, очередь напоминала шевелившегося фантастического удава. Мы пристроились в конце ее. Не меньше тысячи разноцветных шляпок, кепок и картузов, белых и голубых косынок, словно чешуя ожившего древнего дракона, играли на солнце.

Каждый поздний вечер после ухода поездов в сторону Горького мы спешили в наркомат, но наши надежды не сбывались, автомашины с завода не приходили. И так целых трое суток.

2 июля. Среда

Домой приехал чуть живой. С вокзала позвонил Грабину. Он приказал три дня отдыхать.

Глубоко убежден, что в воспоминаниях о Великой Отечественной войне каждый человек обязан свидетельствовать все пусть даже незначительное, что полоснуло сознание и с болью прошло через сердце. Может случиться что предвыборный митинг в Дзержинске и моя поездка в Ленинград кому-то покажутся выпадающими из темы о Грабине. Прошу меня извинить, я не мог об этом не написать…

Как прекрасна жизнь, когда люди друг другу — братья… Я почувствовал радость жизни более чем когда-либо, когда сел с сыном, женой и дедом за обеденный стол на кухне. И какая же прелесть обычная гречневая каша с молоком! Хорошо дома!

4 июля. Пятница

Мы обнялись. Василий Гаврилович крепко прижал меня к могучей груди.

— Рад, очень рад вашему возвращению. У нас времени мало, а дел очень много. Давний разговор о тыле нашего завода помните?

— Хорошо помню.

— Теперь он полностью ложится на наши плечи. За него мы с вами в прямом ответе. В отделе Главного конструктора сосредоточены все рычаги от разработки новой пушки до выхода ее за ворота завода!..

Мы были удивлены, когда в конце прошлого года военные отказались от продления нашему заводу заказа на дивизионные пушки Ф-22 УСВ. Они посчитали: Красная Армия уже достаточно насыщена ими. А что вышло? Война буквально с первых дней показала грубый просчет органов, отвечающих за снабжение армии артиллерией. Нам приказано немедленно восстановить производство пушек Ф-22 УСВ. На завод летят каждый день телеграммы от заказчика и нашего наркомата: «Давайте пушки, и чем больше, тем лучше!» Теперь, кроме нас, Ф-22 УСВ приказано изготавливать и на Сталинградском заводе. Мы уже приступили к восстановлению производства Ф-22 УСВ… Форсируем разворот производства и по танковой пушке Ф-34 для Т-34.

— Василий Гаврилович, а как обстоят наши дела с танковой пушкой ЗИС-6?