В. Грабин и мастера пушечного дела

Ходом выполнения комплексного плана по рациональной технологии и началом ввода некоторых ее частей в производство Грабин доволен… Странно улыбнувшись, генерал встал из-за стола и удалился в свою комнату отдыха. Я знал, что там у него сейф, мягкое кресло и кульман, на котором он вычерчивает схемы некоторых узлов пушек.

— Полюбуйтесь! — открыв синюю папку, сказал он, передавая мне посмотреть копию приказа.

— Подпись директора на этом приказе я ждал 81 день… И второй по рациональной технологии изучается пятьдесят второй день. Разве это работа? Скажите, вам это ни о чем не говорит?

— Честно? О приказах я ни разу не вспомнил. Да и другие, наверное, тоже. Работы у всех хватает. И стоит ли вам об этих приказах беспокоиться?

— Скажите, следует ли мне напомнить об этих бумагах директору?

— Думаю, этого делать не следует.

— А почему так категорично?

— Василий Гаврилович, я понимаю вас! Но на заводе видят — Елян к вам относится доброжелательно, мне кажется, он пытается пойти с вами в ногу.

— Это только видимость.

— Позвольте мне высказаться до конца. Если вы перед кем-нибудь откроете слабинку директора, по заводу обязательно поползут сплетни и пересуды! Я так понимаю: Елян с модернизацией и рациональной технологией, как перестраховщик, потерпел полное поражение и лежит на ковре. По русскому обычаю, лежачего не бьют.

— Пожалуй, вы правы: лучше иметь должника, чем быть самому должником. Придет время, и люди рассудят, кто и какую ответственность брал на себя за судьбу Родины в этой войне.

— Василий Гаврилович, думаю, не стоит вам мелочиться.

— Разумно. Так и поступим. Знаете, что я вас попрошу? Займитесь, пожалуйста, сбором и обобщением всех наших дел по рациональной технологии.

— Когда такой материал вам понадобится?

— Примерно в конце весны…

Я ушел от Грабина часу в седьмом вечера. Кабинет главного конструктора не закрывался до полуночи. К генералу шли с поздравлениями конструкторы и технологи, начальники цехов и многие производственники… Шли други и недруги.

23 февраля. Понедельник

В годовщину Красной Армии, за пять минут до звонка об окончании работы, всех пригласили в зал копировки, где обычно проходили собрания. Секретарь партбюро Горшков и Грабин оживленно беседовали с представителем ГАУ майором М. К. Соколовым. Соколова на заводе все хорошо знали. До войны молодой офицер служил в качестве младшего приемщика пушек. Что привез он: радость или огорчение? По задубелому, обожженному ветрами лицу было видно, что он сильно постарел.

— Михаил Константинович, вам слово, прошу, — сказал Горшков, открывая встречу.

Майор не торопясь вынул из командирской сумки школьную тетрадочку. Раскрыл и положил ее на стол. Медлительность с одергиванием своей гимнастерки раздражала нас: «Говори, наконец, скорее!»

— Я прибыл к вам прямо с передовой, — начал говорить Соколов. — Кому-кому, а вам лучше меня знать, сколько ваших дивизионных пушек ЗИС-3 уж более полугода воюет на многих фронтах. Я привез вам поздравления и претензии от артиллеристов… Может быть, они покажутся вам мелкими? Но на войне, в боевой технике даже малейшие недостатки недопустимы.

Майор взял тетрадочку и начал зачитывать рекламацию:

— Первое — увеличить жесткость трубчатых станин, повысить их надежность. Дополнить комплект ЗИП[2] инструментом. Издать печатное руководство по эксплуатации пушки и уходу за ней.

Прочитав еще несколько замечаний, майор уже с радостью в голосе продолжил:

— Не могу не поздравить вас, дорогие товарищи, с новой и очень нужной дивизионной пушкой ЗИС-3! Она большая удача вашего творческого коллектива. Фронтовики хвалят ее. В каких бы частях я ни был, бойцы всюду говорят о ней с похвалой. Особенно отличают ее легкость. При необходимости во время боя они на руках перекатывают орудие на выгодную для стрельбы позицию. ЗИС-3 на редкость надежная и компактная пушка с высокой маневренностью огня. Да, чуть было не забыл, командиры некоторых батарей и дивизионов просили передать просьбу увеличить у пушки высоту щита.

— Товарищ майор, вы немножко опоздали, — перебил его Антипин. — Ровно на два месяца! Мы высоту щита уже увеличили «на три пальца товарища Сталина».

Аплодисменты. Люди словно разорвали огромный кусок нового брезента. Грабин поблагодарил Соколова за добрые вести и заверил, что ОГК внимательно изучит и учтет пожелания фронтовиков.

1 марта. Воскресенье

Конструкторы, технологи и все, кто их обслуживает, работают напряженно. И все же выходной чувствуется. Сегодня рабочий день для всех закончится ровно в восемнадцать часов. После моего доклада за сутки, когда уже опустел отдел, Василий Гаврилович пригласил пройти с ним в фасонно-литейный цех, к технологу Коптеву.

Гудит и хлещет литейный цех. Шум форсунок в мартенах напоминает прибой черноморских волн в осеннюю пору где-то под Новороссийском.

— Здравствуйте, Гавриил Осипович! — главный конструктор первым протянул руку технологу. — Принимайте гостей. Показывайте нам своих первенцев.

Коптев взял один дульный тормоз для ЗИС-3, только что отлитый в кокиль, и, как ребеночка, на обеих руках поднес его генералу.