В. Грабин и мастера пушечного дела

Отправили вторую партию подарков бойцам Красной Армии на двадцать тысяч рублей. В райисполком с посылками поехали составители подарков Т. И. Бякина, А. И. Назарова, Е. Ф. Текутова и секретарь комитета комсомола В. М. Гнилова. В каждой посылке конфеты, домашней выпечки печенье, четвертинка водки, зажигалка — подарок слесарей, носовой платок, варежки, портянки и письма от наших девушек.

В приемной Грабина черная тарелка репродуктора стояла на столе. По радио предупредили, что в пределах 30 минут будет передано важное правительственное сообщение — первое за два года войны.

— Пригласите сюда Иванова, Шеффера, Муравьева, Шифрина и Мендзержицкого, — приказал генерал порученцу.

Ждем. В таких случаях минуты ожидания кажутся часами. И вдруг все наши предположения и догадки смешал уверенный и рокочущий голос Левитана:

— Приказ Верховного Главнокамандующего!!!

В нем сообщалось: освобождены города Белгород и Орел! Далее указывались разгромленные соединения немецко-фашистской армии, перечислялись трофеи. С особым подъемом диктор называл фронты, участвовавшие в боях с коварным врагом; Центральный — командующий генерал армии К. К. Рокоссовский, Воронежский — командующий генерал армии Н. Ф. Ватутин, Степной — командующий генерал-полковник И. С. Конев, Западный — командующий генерал-полковник В. Д. Соколовский, Брянский — командующий генерал-полковник М. М. Попов, Юго-Западный — командующий генерал армии Р. Я. Малиновский.

Не знаю, как у других, но у меня душа от каждого слова приказа ликовала от радости. В 24 часа в Москве загремел первый в истории Великой Отечественной войны артиллерийский салют 12-ю залпами из 124 орудий.

Мы все вышли на балкон. В стороне Москвы край неба высоко вспыхивал пожарищем и густой гул от орудий докатывался до нас. Вся Первомайская улица всполошилась, редкие автомобили на шоссе останавливались. Мальчишки на крышах жилых домов «во всю ивановскую» кричали: «Ура-а! Ура-а! Ура-а!» Народ всем сердцем воспринял радость разгрома ненавистных захватчиков.

После салюта вся компания пошла домой. Всем было по пути, так как жили в одном доме на окраине города. По дороге, конечно, было о чем поговорить. Василий Гаврилович сказал:

— Когда я слушал и смотрел салют, мне вспомнился октябрь сорок первого года. Москвичи и их машины запрудили все Горьковское шоссе. Над столицей нависла смертельная опасность. Ее защитники выпрашивали у Верховного хотя бы несколько десятков пушек и танков! Мы же в это время, помните, ночей не спали, спешили с модернизацией дивизионных и танковых пушек. Другого пути увеличить отправку орудий на фронт не было. За ней была «рациональная технология» — технология военного времени. Я горжусь тем, что наш конструкторско-технологический коллектив помог заводу насытить Красную Армию орудиями. Если в начале войны возьмем выпуск пушек в день за единицу, то в июле 1942 года этот показатель возрос до шестнадцати. Представьте себе, на каком-то участке передовой перед наступлением вражеских танков стоит одна пушка? От одной такой мысли сердце леденеет. Другое дело, если на том же участке стоит шестнадцать орудий!.. Тогда у артиллеристов, естественно, и уверенности в победе больше. Такова реальность. Все это дает право нашему коллективу гордиться — в победе под Курском и Орлом есть и наш вклад.

29 августа. Воскресенье

Мы почувствовали, что жизнь нашего коллектива теперь улучшилась. Народ повеселел. А как же? Недавно пережили первый салют в Москве в честь победы на Курской дуге. На душе у всех стало гораздо легче и спокойнее. Победа уже засветилась первым проблеском майской утренней зари. К тому же и стол рабочих и инженеров ЦАКБ обильно украсился дарами огородов. Свой картофель, морковь, свекла, малосольные огурчики, капуста. Михаил Михайлович и Владимир Михайлович Розенберги на своих участках вырастили хороший урожай фасоли. А это же белок! Сосед по дому А. Е. Хворостин законно гордился урожаем картофеля, выращенного рассадой из клубневых глазков. Грабин угощал меня выращенными им сахаристыми помидорами и салатом из черной редьки со своих грядок.

7 сентября. Вторник…

Неожиданно в ЦАКБ приехал нарком Дмитрий Федорович Устинов. Его, хромающего, с палочкой из органического стекла, я застал с Грабиным в котельной. Их сопровождал главный механик предприятия А. И. Казаков.

Дмитрий Федорович без головного убора. Голова в крупных локонах светло-рыжеватых волос. Одет по-будничному в серый, не первой свежести, шерстяной костюм, сорочку без галстука и черные туфли. Потом мне рассказывали, что народный комиссар — любитель гонять на мотоцикле с ветерком — где-то слетел с седла и серьезно повредил себе ногу. Он только что из госпиталя.

По дощатому трапу мы поднялись на рабочую площадку котельной. Дмитрий Федорович нетерпеливо спрашивал Казакова, когда он даст ЦАКБ и рабочему поселку тепло. Александр Иванович и Грабин заверили его, что в середине октября первый котел обязательно даст горячую воду в теплосеть.