В грозовом небе

После осуществления войсками нашей армии Корсунь-Шевченковской операции линия фронта далеко отодвинулась на юго-запад и проходила теперь в основном по реке Днестр. Однако наша цель все еще была удалена от расположения наших войск километров на триста и, таким образом, оставалась в глубоком тылу противника.

За линией фронта погода ухудшилась. Появились облака. Сказывалась, очевидно, близость моря. Применяя навигационные расчеты, следуем за облаками вдоль береговой черты, надеясь, что цель согласно прогнозу все же откроется перед нами. Действительно, минут через десять до цели, по расчетному времени, в облаках появились «окна» и кое-где уже просматривалась береговая черта. На душе сразу стало легче: теперь можно будет произвести прицельное бомбометание. Но тут появилась другая трудность, усложнившая прицеливание: разрывы снарядов крупнокалиберной зенитной артиллерии становились все ближе к нам, и мы должны были делать противозенитный маневр.

Сообщив летчику общее направление полета на цель, даю ему возможность более свободно менять положение самолета.

Снаряды рвутся впереди, на нашей высоте. Снижаемся, чтобы идти под разрывами. Это значительно безопаснее, так как самолет в этом случае может быть поражен лишь при прямом попадании снаряда. Меняя направление полета, следуем на бухту. Там, на рейде и у причалов, гитлеровские корабли, но пока они не видны. Согласно заданию, нашими самолетами-осветителями должны быть сброшены САБы. Но пока их нет. Неужели не подсветят? Пока что [152] надежда на собственные глаза. Прицеливаюсь по тому месту, где должны стоять корабли… А вот повисли и долгожданные светящиеся бомбы. Теперь видно все, что находится внизу. Уже не обращая внимания на разрывы вражеских снарядов, следуем в направлении причалов… Сыплются наши бомбы…

На облегченном самолете можно быстрее сманеврировать и уйти от зениток. Но теперь надо опасаться истребителей-ночников. Они могут дежурить даже во внешних зонах. Командир предупреждает стрелков об этом и, дав моторам полный газ, выводит самолет из зоны обстрела.

Следуем над морем. Кругом темно и, кроме звезд, ничего не видно. Но главное сделано: важное задание выполнено. И с вражескими истребителями не встретились, и самолет наш, хоть и обстрелян зенитками неприятеля, не потерял управления и в целости и сохранности идет к своему аэродрому.

Приземлившись, делимся впечатлениями со штурманами нашей эскадрильи. Все они: Николай Вавилин, Василий Сенатор, Анатолий Дрюк - тоже слетали успешно. Их самолеты шли сзади нас, и этим экипажам хорошо было видно, как горят вражеские корабли и склады. Туда упали и их фугасные и зажигательные бомбы.

Следующая цель - Севастополь. На него полк совершает несколько боевых вылетов. Немецкие войска долго не оставляли этот город, который, как и захваченная ими западная часть Крыма, уже был в тылу наших войск. Неприятель понимает, как важен Севастополь для того, чтобы удержать весь Крымский полуостров, и держит там большой флот, который нужен ему также и для эвакуации своих отступающих войск. Наша задача - нанести здесь врагу как можно больший урон. Это поможет нашим наземным войскам окончательно освободить Крым и взять город-крепость Севастополь.

Боевые вылеты на Севастополь ведет вся наша 3-я гвардейская дивизия во главе с И. К. Бровко, теперь уже генералом. В дивизию кроме 10-го гвардейского полка вошел и вновь созданный 20-й полк, ставший также гвардейским. В полку хотя и молодой, но опытный летный состав. Часть летчиков и штурманов знакомы мне еще по дальневосточному бомбардировочному, полку: летчики П. Тананаев, В. Шеморанов, В. Соляник, В. Морозов, Н. Санаев, В. Родионов, штурманы X. Насипов, С. Резун, А. Опарышев…

В один из таких вылетов на Севастополь нашему экипажу [153] особенно повезло. После точного прицеливания по освещенной САБами цели отмечено два прямых попадания в тяжелый транспортный корабль противника. Всего же после этой боевой ночи в результате бомбардировочного удара дивизии фашисты, несмотря на действие своих зенитных средств, не досчитались нескольких транспортных и боевых кораблей.

В результате успешных боевых действий по кораблям и другим объектам противника в районе Севастополя наш сосед - 20-й полк АДД - получил наименование Севастопольский. Мы рады за своих друзей.

…Однажды не вернулся с боевого задания экипаж К. Михалочкина из нашей эскадрильи. А случилось вот что… Через пятнадцать минут после взлета из-за крайне сложных метеорологических условий на маршруте и в районе цели экипажам полка дается циркулярная радиограмма: «Всем вернуться на свой аэродром». Вскоре самолеты если на аэродром взлета. Все, кроме экипажа Михалочкина. Что с ним, было неясно. Может быть, экипаж не принял радиограмму и, продолжая выполнять боевое задание, был сбит над целью? Может, возвращаясь на аэродром посадки - опять же в сложных метеоусловиях, - врезался в землю или сделал вынужденную посадку? Но все это были, конечно, только предположения.

Командование полка отдало приказ искать экипаж в предполагаемом районе аварии или вынужденной посадки.