В.И. Ленин. Полная биография

Друг Колосова, от имени которого и ведется рассказ, глядя на страдания Варвары Ивановны и горячо симпатизируя девушке, тут же делает ей предложение. Но и он постепенно начинает осознавать, что сострадания, жалости, великодушия недостаточно для того, чтобы скрепить отношения семейными узами. И вот резюме рассказа: «Кто из нас сумел вовремя расстаться со своим прошедшим? Кто, скажите, кто не боится упреков, не говорю упреков женщины, упреков первого глупца? Кто из нас не поддавался желанию то щегольнуть великодушием, то себялюбиво поиграть с другим, преданным сердцем? Наконец, кто из нас в силах противиться мелкому самолюбию – мелким хорошим чувствам: сожалению и раскаянию?..

О, господа! человек, который расстается с женщиной, некогда любимой, в тот горький и великий миг, когда он невольно сознает, что его сердце не все, не вполне проникнуто ею, этот человек, поверьте мне, лучше и глубже понимает святость любви, чем те малодушные люди, которые от скуки, от слабости продолжают играть на полупорванных струнах своих вялых и чувствительных сердец!»

Конечно, Тургенев несколько упростил проблему, ибо к числу «условностей» его герой относит и те взаимные обязательства, которые неизбежно возникают в отношениях между порядочными людьми. И Крупская справедливо замечает, что «конечно, вопрос не так просто разрешается, как там описано, и не в одной искренности дело, нужна и забота о человеке и внимание к нему…».

Трудно сказать, говорили ли они об этом в ту шушенскую ночь, но сама Надежда Константиновна рассказывала, что с самого начала, с того момента, «когда они стали жить вместе с Владимиром Ильичом, у них был уговор: никогда ни о чем друг друга не расспрашивать – без величайшего доверия они не мыслили себе совместной жизни. И еще об одном договорились они: никогда не скрывать, если их отношения друг к другу изменятся».

Матери Владимир Ильич собрался написать письмо лишь через три дня: «Приехали ко мне наконец, дорогая мамочка, и гости. Приехали они седьмого мая вечером, и как раз ухитрился я именно в этот день уехать на охоту, так что они меня не застали дома. Я нашел, что Надежда Константиновна высмотрит неудовлетворительно – придется ей здесь заняться получше своим здоровьем. Про меня же Елизавета Васильевна сказала: “Эк Вас разнесло!” – отзыв, как видишь, такой, что лучше и не надо!»

Письма Крупской Марии Александровне в эти первые недели после приезда еще более веселые и успокаивающие. «Мне уж кажется, – пишет она 14 июня, – что я целый век в Шуше живу, акклиматизировалась вполне. В Шуше очень даже хорошо летом. Мы каждый день ходим по вечерам гулять, мама-то далеко не ходит, ну а мы иногда и подальше куда-нибудь отправляемся. Вечером тут совсем в воздухе сырости нет и гулять отлично. Комаров хотя много, и мы пошили себе сетки, но комары почему-то специально едят Володю, а в общем жить дают. Володя на охоту это время не ходит (охотник он все же не особенно страстный), даже охотничьи сапоги снесены на погреб. А за Енисеем чудо как хорошо! Мы как-то ездили туда с массой всякого рода приключений, так очень хорошо было».

Родные и друзья стали уж было напрашиваться на свадьбу, но тут вышла заминка. Для оформления брака нужны были документы, а Ульянов, как и все ссыльные, паспорта не имел. Его заменял так называемый «статейный список». Но он, как выяснилось, затерялся где-то в красноярском тюремном правлении.

Переписка и волокита по этому поводу шли почти два месяца. И 30 июня в прошении начальнику Енисейской губернии Владимир Ильич пишет: «Получается крайне странное противоречие: с одной стороны, высшая администрация разрешает по моему ходатайству перевод моей невесты в село Шушенское и ставит условием этого разрешения немедленный выход ее замуж; с другой стороны, я никак не могу добиться от местных властей выдачи мне документа, без которого вступление в брак не может состояться; и в результате всего виновной оказывается моя невеста».

Наконец, в начале июля документы были получены, и можно было идти в церковь. Но тут случилась новая оказия. Не оказалось ни поручителей, ни шаферов, ни обручальных колец, без которых свадебная церемония немыслима. Дело в том, что из Минусинска бежал ссыльный социал-демократ С.Г. Райчин. И исправник категорически запретил выезд из Тесинского на бракосочетание и Кржижановским, и Старковым. Конечно, можно было бы опять начать хлопоты, но Владимир Ильич решил не ждать.

Надежда Крупская, жена Владимира Ульянова.

Фото 1890-х годов