В.И. Ленин. Полная биография

Причина крылась в самой сути российских буржуазных отношений. Один из редакторов «Новой жизни», известный экономист Владимир Александрович Базаров (Руднев) писал: «Война и вызванная ею экономическая и финансовая разруха создали такое положение вещей, при котором частный интерес частного предпринимателя направлен не к укреплению и развитию производительных сил страны, а к их разрушению. В настоящее время выгоднее – в ожидании повышения цен – держать в бездействии материальные составные части капитала, нежели пускать их в оборот; выгоднее производить на самых разорительных для страны условиях никуда не годные предметы военного снабжения, нежели добросовестно обслуживать насущные потребности народных масс… Можно ли удивляться, что так называемое “народное хозяйство” превратилось у нас в разухабистую вакханалию мародерства, промышленной анархии, систематического расхищения национального достояния?..»

И Ленин комментирует: «Ни один добросовестный человек не решится отрицать того, что В. Базаров говорит сущую правду. “Вакханалия мародерства” – нет иного слова для поведения капиталистов во время войны»¹¹⁸⁹.

Но существовали ли такие меры, которые могли бы предотвратить катастрофу? Да, существовали – государственный контроль и регулирование производства. И Ленин вновь и вновь повторяет то, о чем он писал еще в «Апрельских тезисах»: «Все воюющие государства, испытывая – в той или иной мере – разруху и голод, давно наметили, определили, применили, испробовали целый ряд мер контроля… Такие меры контроля общеизвестны, о них много говорено и много писано…»¹¹⁹⁰.

Парадокс состоял в том, что необходимость государственного регулирования производства в России признавали не только большевики, но и меньшевики и эсеры, и даже сам Керенский. «Как страны Антанты, так и Германия, – говорил он, – в войне сразу же встали на путь строгого, серьезного и определенного регулирования всех сторон финансово-экономической жизни своих стран. Экономическая же деятельность России велась довольно кустарно, и в военных и хозяйственных мероприятиях России отсутствовала жизненно необходимая планомерность и рационирование при учете и распределении экономических ресурсов». Поэтому перед Экономическим советом при Временном правительстве еще 21 июля поставили задачу: «выработать новые начала экономической политики»¹¹⁹¹.

Однако стремление переложить тяготы войны на плечи народа, боязнь «потеснить» капиталистов и помещиков, попытки решить проблему бюрократическими методами свели все правительственное «регулирование» к нулю. И 7 сентября ЦИК констатировал «полную бездеятельность образованных при правительстве центральных органов регулирования экономической жизни». Всякие попытки, как выразился Ленин, «влить новое вино в старые мехи» старого чиновничьего аппарата были бесплодны¹¹⁹².

Правительству не удалось сдвинуть с места и решение продовольственной проблемы. Снабжение и армии, и населения непрерывно ухудшалось. Причина оставалась все той же, что и накануне Февраля: крестьяне не хотели отдавать хлеб за обесцененные деньги. В августе, на заседании правительства министр Пешехонов прямо заявил, что продовольственное положение «критическое вследствие отказа населения продавать хлеб».

Отовсюду шли сообщения, что «крестьяне в деревне не имели ни сох, ни борон, ни лопат, даже не могли достать в городе на рубашки ситца и обуви». Крестьянские съезды и комитеты телеграфировали в министерство, что твердые цены на хлеб, установленные правительством, находятся «в резком противоречии с ценами на предметы крестьянского обихода»¹¹⁹³.

Проанализировав подобного рода сообщения прессы, Ленин резюмирует: «Крестьяне отказываются давать хлеб за деньги и требуют орудия, обувь и одежду. В этом решении заключается громадная доля чрезвычайно глубокой истины. Действительно, страна пришла к такой разрухе, что в России наблюдается, хотя и в менее сильной степени, то, что в других странах давно уже имеется: деньги потеряли свою силу… Крестьяне, например, денег не берут. Они говорят: “Зачем нам деньги?” И они правы»¹¹⁹⁴.

Реакция госаппарата на все эти импульсы, исходившие из реальной жизни, была однозначна. Обострился дефицит сельхозинвентаря? – И отдел снабжения данной продукцией в министерстве продовольствия учреждает вместо двух – пять подотделов. Не хватает запчастей для ремонта техники? – Создается специальный подотдел по ремонту. На селе не хватает бумаги, мыла и керосина? – Сразу же возникают три соответствующих подотдела, каждый из которых делится на несколько делопроизводств.