В якутской тайге

«27 февраля с. г. мною был представлен вам, господин председатель, доклад начальника Майского противосоветского отряда офицера Коробейникова. Докладываю вновь о положении дел в Якутской области.

В сентябре прошлого года под командой начальника отряда Коробейникова в Майском районе было 200 человек белоповстанцев. В это же время началась организация отрядов в районе сел Амга, Чурапча и в устье р. Алдана. Был разбит отряд красных, вернувшихся из Охотска, в количестве пятидесяти человек, под командой Пыжьянова и Вердеревского. Отряд этот разбит в конце октября у Охотского перевоза. Другой отряд красных, высланный из Якутска, был разбит в начале октября в тридцати верстах от устья Маи по Аллану. В конце января на подкрепление Коробейникову пришел из Охотска отряд Сентяпова. Кроме того, часть отряда Сентяпова была направлена в гг. Верхоянск и Колымск.

Из Охотска также подошла часть отряда Бочкарева. Приблизительно в половине февраля в Вилюйском округе образовался отряд под руководством якута Ксенофонтова В. Г. Со всеми этими силами и была начата осада г. Якутска, которая затянулась вследствие слабого вооружения. Но после того как был разбит шедший из Иркутска на выручку красных в Якутск отряд Каландарашвили, а сам он убит, удалось подкрепиться оружием, и в конце марта был взят Якутск.

В данное время наступает опасный момент, когда из Иркутска ожидается приход красных войск, почему крайне необходимо снабдить якутские белые войска винтовками с патронами, хотя бы на тысячу бойцов, также нужны револьверы с патронами и обмундирование».

Не ограничившись письменным обращением к Меркулову, Куликовский, прихватив всю пушнину «Холбоса», сам выехал во Владивосток.

Здесь он установил связь с организацией сибирских областников, возглавляемой известным сибирским кооператором Сазоновым. Тесно связанный с Пепеляевым, знавший настроение его окружения, Сазонов посоветовал Куликовскому от имени якутского народа обратиться к генералу с просьбой оказать помощь в борьбе с Советской властью и принять на себя должность командующего вооруженными силами Якутии.

Куликовский, прихватив с собой «представителей якутской общественности», поспешил в Харбин. «Настоящие якуты», возглавляемые краснобайствующим «старым революционером», попали в уязвимое место генерала, получалось вроде все так, как он и рассчитывал.

Услышав «призывной сигнал народа», Пепеляев охотно дал согласие оказать военную помощь «якутскому народному восстанию». Втайне он надеялся, что в случае удачи выступления в Якутской области, волна народного восстания против большевиков покатится дальше, поднимет на своем гребне пепеляевцев и позволит им создать автономную Сибирь.

От «подлинных народных представителей» Пепеляев получил аванс в сумме 60 тысяч золотых рублей. А вскоре он заключил договор с приморским правительством на право формирования во Владивостоке особого сибирского отряда для борьбы с Советской властью в Якутии.

В Харбине началась спешная вербовка командного состава из представителей белогвардейской эмиграции. Предпочтение при этом отдавалось старым сослуживцам Пепеляева по 1-й сибирской армии.

Опять на далекой сибирской окраине всплывала знакомая мрачная фигура генерал-лейтенанта Пепеляева, который в 1918 и 1919 годах обагрил кровью рабочих и крестьян сибирские просторы от берегов Байкала до гор Урала.