В яме с Пайпером (ЛП)

что-то типа: «Когда он отправляется плавать, за ним гонятся лодки с гарпунщиками». Мы шли корпус в корпус, не давая другому шанс подумать или передохнуть

из опасения, что тот придумает слишком удачную подколку. Вскоре я заметил, что все набились в комнату: Флэр и остальные наблюдали за перепалкой, словно

шел матч за чемпионский пояс. В тот день я получил признание в том, что могу не отставать от лучших специалистов по работе с микрофоном, что вселило в

меня новую уверенность и подняло в глазах моих братьев по оружию.

Эти великие люди могли научить бороться даже палку и знали, когда стоит выразить признание, а когда — наказать. Вскоре после той памятной перепалки с Роудсом

Джимми Крокетт созвал всех на собрание. Я только что снова пережил тяжелейший обмен колкостями с Дасти и просто пытался перевести дыхание, когда Джимми

позвал нас. Он сказал, что хочет выдать награду и попросил меня подойти за ней. Такое со мной не случалось ни до, ни после. Это была награда журнала Pro

Wrestling Illustrated самому трудолюбивому рестлеру по признанию коллег по цеху.

Я оцепенел, услышав объявление. Я подошел на глазах у всех к Крокетту, и все рестлеры, включая моего старого друга Лорда Альфреда Хейса, хлопали в ладони.

Я с благодарностью принял награду от Джима, но ушел в совершенном молчании. Лорд Альфред Хейс учил меня всегда сохранять самообладание.

Я не мог поверить, что получил награду, особенно в такой высококонкурентной среде. Другие рестлеры работали столь же усердно, и без их поддержки я бы не

получил этот приз. Все мы были частью одной команды. Как бы мы ни доставали друг друга временами, нельзя было говорить о других что-нибудь плохое, иначе

ты бы становился мишенью для толпы монстров, всегда готовых выбить из тебя весь дух. Правда же состояла в том, что в той команде каждый был готов умереть

за другого, если ситуация того потребует.

Я не хочу показаться грубым, но такого братства не существует в современном рестлинге, да и в других видах спорта, если на то пошло. Многие сегодня думают,

что рестлинг начался с WWF, но и до них были замечательные территории и прекрасные люди. И эти талантливые исполнители передали нам свои знания и заботились

о нас, как о своих детях. Такое просто не происходит в наши дни.

...Также примерно в то время я прекратил играть на волынке. Но это решение не было продиктовано советами коллег; причина заключалась в моем здоровье. Раньше

я выходил на ринг, сжимая во рту духовую трубку волынки, фанаты били по волынке, из-за чего трубка постоянно ранила мои зубы и десны. Мой рот был полон

крови, а я еще не вышел на ринг. Это быстро мне надоело, ведь даже процесс еды стал приносить боль! К тому же теперь мне не нужны были дополнительные средства,

чтобы обратить на себя внимание. Зрители и я уже были на одной ноте. Только выйдя из-за кулис, я уже понимал, о чем думают зрители. Проходя к рингу, я

уже знал, с каким темпом следует начинать бой. Я научился контролировать толпу и не давать ей контролировать себя. С годами учишься идти к рингу с такой

скоростью, чтобы успеть подмечать все эти хитрости.

Эта медлительность не только позволяла почувствовать настроения толпы. Ведь рестлерам платили определенный процент от выручки с продажи билетов. Рестлер

попадал в черный список, если его засекали за подсчетом зрителей на арене. Так что со временем я научился считать зрителей, пока шел к рингу. Однажды промоутер

рассказал мне о выручке. А я уже не раз был на той арене и знал, сколько приносит аншлаг, я мог сосчитать посещаемость на глаз и ошибиться лишь в пределах

5 000 долларов. Я знал, что тот промоутер любит обманывать рестлеров, и поинтересовался у него о выручке. Он не хотел отвечать на этот вопрос, но все остальные

рестлеры в раздевалке не сводили с нас глаз. Тогда этот змей сказал мне, что выручка составила 15 000 долларов. Я же был уверен, что сумма как минимум

вдвое больше. Остальные смотрели на нас с промоутером в ожидании взрыва, но наступила гробовая тишина. Многие рестлеры склонили головы, думая: «Что же

теперь делать?» Многие боялись уличить промоутера. Они считали, что промоутеры обладают безграничной властью. Ну, а я был не таким.

Будучи бунтарем, я усвоил, что вся сила в таланте и нельзя бояться уйти, потому что талант даст тебе новую работу. Я не боялся начать с нуля или переехать

в новое место. Не боялся ни промоутеров, ни самого черта. Я пытался указать своим коллегам на тиранию, процветающую в том месте. Сняв килт и трусы, я переоделся

в уличную одежду прямо в середине шоу, а потом вышел на ринг через зрительный зал. Я вызвал переполох на арене, потому что не был в привычном для них костюме:

я надел Halliburton (тогда у меня еще не было Ролексов) и кроссовки (время ботинок из кожи крокодила еще не пришло). Пробравшись сквозь канаты на ринг,

я вырвал микрофон из рук ринг-анонсера. Потом обратился к зрителям: «Леди и джентльмены, промоутер не заплатит мне деньги, которые должен, за мое выступление,