В яме с Пайпером

магазина, она сразу указала мне на милого щеночка и заметила, что было бы здорово иметь такого компаньона, пока я разъезжаю по шоу. В общем, я купился

на ее уловку, а по дороге домой я обнаружил странную вещь: собачка дрожала всю дорогу. Мы не могли остановить трясучку Фезер в течение нескольких дней.

В итоге проблему удалось решить, когда мы с Китти как-то отправились на ужин.

Взяв очаровательную жену в ресторан, я забыл, что оставил коробку с Валиумом на полу (у нас тогда не было мебели). Вернувшись с ужина, мы обнаружили разорванную

коробку на полу, а Фезер лежала с самым беззаботным видом. Валиум мгновенно успокоил собаку и, похоже, выключил ее нервную систему! Она прожила с нами

еще 16 спокойных лет.

Риетхумнне Р., с другой стороны, спокойной назвать было нельзя, особенно когда дело доходило до переездов в машине. Эта собака ненавидела дорогу всей душой,

потому что однажды попала в аварию в городе Уолла Уолла, с тех пор она неуютно чувствовала себя в машине. Так что я знал, что не оберусь проблем с этой

собакой в предстоящем 400-километровом переезде. Но я решил, что нужно только включить радио и отвлекать собаку — и все будет хорошо. Боже, как я ошибался!

Едва мы отъехали от старого дома, как проклятая псина начала лаять. Сначала я просто попросил ее заткнуться, но это не помогло. Это было бы слишком просто.

Потом я включил радио, но эта шавка продолжала лаять, как ни в чем ни бывало. Риетхумнне лаяла около полутора часов, так что я сошел с ума и начал лаять

на нее в ответ. Но, видимо, моих знаний собачьего языка было недостаточно. Спустя еще полтора часа все мои мысли были направлены на то, чтобы заставить

ее замолчать, так что я дал ей пожевать свою куртку, надеясь, что ее это отвлечет. Но собака просто откусила кусок моей куртки и с торчащим изо рта куском

посмотрела на меня и продолжила гавкать. Эта гребаная собака лаяла всю дорогу до Шарлотт, не дав мне даже на секунду задуматься о проблемах в Атланте.

Боже, я ненавидел ее в дороге, но сейчас благодарен за эту непреднамеренную помощь. Сама не зная что делает, собака отвлекала меня от мыслей о моих проблемах.

Когда я обустроился в Шарлотт, Рик позвонил и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Флэр и я всегда отлично ладили, он даже называл

меня Джоном Уэсли Хардином рестлинга. Хардина называют одним из самых жестоких стрелков Дикого Запада, который убил около 20 человек, одного — просто за

храп! Его поймали, посадили в тюрьму, а он оттуда вышел адвокатом. Что касается меня, я никогда не собирался становиться адвокатом, но на том этапе карьеры

был переполнен талантом, который всем хотел продемонстрировать. Помимо отличных навыков рестлера, я всегда приглядывал за Флэром, на меня он мог положиться.

Флэр поинтересовался, не хочу ли я поехать с ним за границу и поработать в городах типа Сан-Хуана и Санто-Доминго; я незамедлительно согласился. Хотя я

бы не хотел далеко уезжать от беременной жены, у меня были обязательства перед ней и еще не рожденным ребенком, чтобы нам было, что есть и где жить. Я

почти договорился о работе у букера Гари Харта в Далласе, но он предложил мне рабскую зарплату — 1 200 долларов в неделю. Я не мог согласиться на такие

деньги после еженедельных 5 000 долларов, кроме того, что более важно, я должен был найти наиболее выгодный вариант ради жены и ребенка. Я пожелал Харту

счастливо оставаться, а сам поехал с Флэром за границу в надежде заработать достойные деньги и восстановить свою репутацию.

Глава - 6.

Я не мог больше работать в Штатах, поэтому вместе с

Флэром

 сел в самолет и отправился за границу. В те времена путешествия на самолете отличались от сегодняшних, особенно без современных развлечений. Если тебе

предстояло провести в воздухе 6 часов, ты не мог захватить с собой и спокойно посмотреть парочку фильмов. Можно было надеяться, что тебе попадется интересный

и разговорчивый сосед, или убить время, заснув или почитав хорошую книгу. Но рестлерам не приходилось забивать голову такой ерундой, когда на борту был

Флэр. Он жил ради этих долгих перелетов. Едва значок «Пристегните ремни» гас (а иногда и раньше), Рик поворачивался ко мне со словами: «Эй, Пайпс, как

думаешь?» Я уже знал, что он собирается сделать, поэтому отвечал: «Делай, что хочешь, мужик». Тогда Рик доставал свою 5000-долларовую мантию с полки ручной

клади и шел в туалет переодеться. Ему нужно было менее пяти минут, чтобы снять свой дорогостоящий костюм от Армани и выйти из туалета в одной мантии. Эта

ярко-красная бархатная накидка напоминала о каком-то дешевом отеле в Лас-Вегасе, но Флэр носил ее с достоинством.

Потом он забирал поднос у стюардессы и разносил бесплатные напитки по всему салону. Все экипажи любили этого обаятельного человека и позволяли ему развлекаться.

Не успеешь оглянуться, а он уже общается с пассажирами, угощая новых друзей своим любимым коктейлем «Камикадзе». Сначала я жутко стеснялся такого друга,