В ярости рождённая (Дорога Ярости)

В то же самое время остальной части третьего отделения не потребовалось много времени, чтобы выяснить, что она несмотря на свою юность получила наилучшее образование из всех них. Она, конечно, сама прямо не заявляла об этом, но быстро стало очевидным какой живой, способный к полной самоотдаче и отлично информированный ум находился за её нефритовыми глазами. И в то время как она воздерживалась от показной рисовки, столь свойственной всем новичкам, особенно в её возрасте, её сослуживцы по подразделению приобрели удивительно глубокое уважение к  её выводам, поскольку обнаружили, что она редко отвечала на вопрос, предварительно тщательно его не обдумав.

– А, поняла, – сказала она наконец, пока её длинные изящные пальцы продолжали работать с навыком, доведённым до автоматизма, в то время как она сосредоточила свои мысли на другом, – я знаю, что я служу на Янцзы гораздо меньше любого из вас. Однако должна заметить, что буду очень удивлена если из этого выйдет что-то путное, – она пожала плечами. – Вы знаете, мой отец – старший аналитик в Министерстве Иностранных Дел. Меня саму, честно говоря, не привлекала та же карьера, но я слышала много застольных рассказов о подобных ситуациях. Я не думаю, что в положении любой из сторон есть место для любого рода компромиссов. В сущности …

Она замолчала, пожала плечами, улыбнувшись своим мыслям, и снова обратила своё внимание на спусковой механизм.

Несколько других бойцов третьего отделения переглянулись, затем повернулись к ней.

– Продолжай, – подбодрил её Берджерэт.

– Что? – Алисия снова посмотрела на него.

– Личинка, я сказал, не останавливайся на самом интересном месте. Ты собирались рассказать что-то ещё, а затем передумала.

Это было первый раз за, по крайней мере, последнюю неделю, когда кто-то использовал термин «личинка» в обращении к Алисии, да и сейчас он прозвучал скорее шутливо. Но его тон всё ещё был приказывающим. Вопрос был очевидно серьёзен и она вздохнула.

– Я всего лишь собиралась сказать, что не думаю, что отец одобрил бы эту встречу губернатора, – продолжила она, с некоторой неохотой. – Фронт Освобождения Янцзы официально определяется как террористическая организация. Что означает, что такие люди как губернаторы планеты, как предполагается, не разговаривают с ними вообще. Империя официально при любых обстоятельствах исключает их из политического диалога.

– Она права, – спокойно подтвердил Метемич. Все головы повернулись в его направлении, и он фыркнул. – Проснитесь! Все знают то, что сказала! Мы – спецназ, помните? Кому всегда приходится браться за грязный конец палки после того как её засунули кому-то в волосатую задницу или подбирать собачью блевотину после бюрократических игр на Внешних Мирах? Вы что, хотите сказать, что за свою жизнь не разу не выезжали дальше чем на деревню к бабушке и поэтому не в курсе насколько изобретательны политиканы в попытках испоганить нам жизнь?

– Ясно, Сарж, – сказал Григорий Хилтон. – Но вот что я думаю, он –губернатор планеты. Разве он не может спокойно отодвинуть правила в сторону или даже слегка их изменить, если это поможет ему выполнить его работу?

– Конечно, может, – не стал возражать Метемич. Алисия наблюдала за ним, пытаясь не выглядеть наивной. Она была удивлена тем, насколько откровенно сержант собирается высказать своё мнение о назначенном Империей губернаторе Янцзы.

– Однако нюанс в том, –  между тем продолжал Метемич, – что именно он делает для того, чтобы «выполнить свою работу». Существуют некоторые правила, которые даже он, как предполагается, не должен нарушать никогда. Вы знаете – это вбито в нашимозги на уровне инстинктов – Империя не ведёт переговоры с террористами. Никогда. О, уверен, мы делаем это временами, в некотором смысле. Но есть различие между попыткой договориться с группой террористов прикрывшихся толпой гражданских заложников о капитуляции на самых выгодных для них условиях, какие они только смогут выторговать и ведением политическихпереговоров с ублюдками! И это столь же верно для губернатора планеты, как и для свежеиспечённого лейтенанта Морской пехоты.

Несколько других Морских пехотинцев смотрели на Метемича так, как будто его ядовитый комментарий удивил их практически также как и Алисию. Но среди них, как она заметила, не было Лео Медрано и она почувствовала неприятный внутренний холодок, осознавая что эти два человека, которых она считала самыми квалифицированными экспертами третьего отделения, чувствуют лишь презрение к Губернатору Альберту.

«Нет, это хуже чем презрение», –решила она. – «Они не настолько – и не просто – высокомерны. Они обеспокоены. Они думают, что он и есть один из политиканов, после которых остаётся «собачья блевотина». И дедушка тоже совсем не обрадовался, когда узнал, что я была отправлена сюда. А что он сказал бы сейчас?»

Она закончила чистить спусковой механизм, установила его на место и перешла к сборке затвора, но её голова была занята другим.

* * *