В «игру» вступает дублер

Зигфрид не спал всю ночь, обдумывая создавшееся положение. Но сколько ни думал, приходил к одному выводу: надо идти к Гуку. Рассчитывать на его помощь, по-видимому, нельзя, но ведь есть подписанный его рукой «вексель», настало время его предъявить.

Утром Зигфрид ещё раз критически осмотрел свою одежду – она была в полном порядке, ведь он на этот раз явился к Петровичу «в парадном», прямо из театра. Через полчаса он уже уверенно шагал по расчищенному от снега бульвару, направляясь прямо к зданию гестапо. Решительно вошёл в подъезд, предъявив свой аусвайс, обратился к дежурному за пропуском. Пожилой унтер, сказав «ждите», захлопнул окошко.

Шли минуты томительного ожидания. Зигфрид в который раз спрашивал себя, правильно ли поступает, не подвергает ли неоправданному риску интересы дела, пытаясь использовать для спасения Анны столь ничтожный шанс. Но тут же представлял себе её лицо, и все сомнения исчезали. И разве жизнь человека, твоего товарища не дороже успеха? Свою жизнь он может отдать, не задумываясь, но её…

Унтер, наконец, распахнул окошко, вручил пропуск, строго и внимательно оглядывая Зигфрида. Широкая мраморная лестница вела наверх. На потолке и по обе стороны на стенах – роспись, будто в храме. Это было так несовместимо с сущностью карательного органа фашистов, что Зигфрид невольно передёрнул плечами. На площадке второго этажа столкнулся лицом к лицу с Гуком. Зигфрид, хотя и искал его, от неожиданности замер. Гук тоже остолбенел на несколько мгновений, потом, оправившись, деловым тоном спросил, явно в расчёте, если их кто-нибудь слышит:

– Вам кого, господин?

– Начальника, – спокойно ответил Зигфрид, делая вид, что не замечает проходящих мимо двух офицеров.

– Следуйте за мной, – сказал Гук и провёл Зигфрида в комнату с большим венецианским окном, выходящим во двор.

Плотно закрыв за собой дверь, Гук нервно спросил:

– Вам что, жить надоело?

От этого вопроса Зигфрид воспрянул духом: значит, Гук боится его, помнит о «векселе».

– Нисколько, – как можно спокойнее ответил Зигфрид. – Даже напротив. Я пришёл как раз для того, чтобы сказать вам об этом.

Гук бросил опасливый взгляд на высокую двойную дверь орехового дерева, за которой, как нетрудно было догадаться, находилось начальство, и Зигфрид спросил:

– Это ваша комната?

– Да.

– И стол ваш?

– Разумеется.

– Я не уйду отсюда, пока вы не покажете списка заключённых внутренней тюрьмы.

– Вы спятили! У меня нет списка! Сейчас же уходите!

– Список у вас в столе, – сказал Зигфрид наугад и по глазам Гука понял, что попал в точку.

– Кто вас интересует? – нервно спросил Гук.

– Не тяните! Список! Весь!

Гук нехотя вынул из стола бумаги. Пробегая список глазами, Зигфрид лишь на мгновение задержал взгляд на фамилии Анны, но этого было достаточно, чтобы Гук догадался.

– Не старайтесь, ничего у вас не выйдет, – сказал он не без издёвки. – Ни один человек ещё не ускользал от Фишера.

Зигфрид понял, что можно говорить более открыто. Он с явным намёком произнёс:

– Но ведь вы готовы помочь?

– Как?! – прошипел Гук.

– В чём она обвиняется?

– В покушении на Иванько и хранении оружия.

Стало ясно: рацию не нашли. Или Гук скрывает? Но он явно встревожен, и сильно, надо использовать его состояние.

– Вечером приду ещё раз, – сказал Зигфрид. – Расскажете мне о ходе допроса.

– Вы сумасшедший!

Но Зигфрид уже подошёл к выходу и оттуда тихо посоветовал:

– Перечитайте письмо матери.