В июне тридцать седьмого...

Каминский не успел разглядеть их — страшный удар в лицо опрокинул его на пол, рот наполнился густой кровью, что-то захрустело на зубах, захотелось выплюнуть, но он не успел. Теперь его били сапогами, от удара в живот он, наверно, потерял сознание, потому что в клубке боли, гула в голове, во вспышках маленьких молний уже через мгновение он услышал следователя: «С головой осторожней!» И теперь он сам, скорее всего инстинктивно, старался закрыть голову руками. А удары всё сыпались и сыпались... Однако постепенно непостижимым образом боль стала уходить, отступать, и он только слышал удары сапог по своему телу, которые тоже звучали всё глуше и глуше...

Из теоретического наследия И. В. Сталина: «Разве не удивительно, что о шпионской и заговорщической деятельности верхушки троцкистов и бухаринцев узнали мы лишь в последнее время, хотя, как видно из материалов, эти господа состояли в шпионах иностранной разведки и вели заговорщическую деятельность уже в первые дни Октябрьской революции? Как могли мы проглядеть это серьёзное дело?

Чем объяснить этот промах? Обычно отвечают на этот вопрос таким образом: мы не могли предположить, что люди могут пасть так низко, но это не объяснение и тем более не оправдание, ибо факт промаха остаётся фактом. Чем объяснить такой промах?..»

...Он вернулся в реальность из клубящейся багровой мглы, и первое, что увидел, были два его зуба в чёрном сгустке крови совсем рядом — щека была придавлена к полу, он казался раскалённым, хотелось скорее оторвать голову от пола, но первое же движение оглушило его рвущей на части огненной болью, и Григорий Наумович как бы со стороны услышал свой глухой стон.

«Молчи, молчи!» — приказывал он себе, но стон помимо воли исторгало его истерзанное тело.

Совсем рядом он увидел коричневые полуботинки с потёртыми шнурками, аккуратно завязанные бантиком; от ботинок явственно пахло гуталином. По ботинку и серым шевиотовым брюкам ударил пару раз металлический стек, продетый в тонкую кожу, как в ножны. Вверху над ним прозвучат спокойный, даже сочувствующий голос Бориса Вениаминовича Родоса:

— Видишь, ублюдок, эту штуку? Ею я из тебя, фашистская курва, выбью второй орден Ленина. Замаскировались, мерзавцы? Затаились? Ничего! Всё раскопаем... Прошлым твоим поинтересоваться? Вот я и интересуюсь. Повторяю вопрос: в каком году пробрался в партию большевиков?

Стек со свистом рассёк воздух. Режущий удар расчётливо рухнул на шею и ухо. И уже сокрушающий удар сапогом пришёлся между ног.

Григорий Наумович потерял сознание.

Глава первая

18 марта 1917 года

В этот день в Туле вышел первый номер газеты «Голос народа». В статье от редакции говорилось: «Задача нашего органа пропаганда социал-демократических идей, освещение русской революции с социал-демократической точки зрении, организация широких рабочих масс вокруг единого социал-демократического знамени».

В тот день, как всегда, рано утром почтальоны доставили и подписчикам очередной номер газеты «Тульская молва», которую считали своей как в городе, так и во всей губернии самые разные слои общества, приобщённые к грамоте.