В Индии

В Мадрасе, как и в других городах Индии, большое количество рикш. Но здесь мы встретили и более модернизированного рикшу-велосипедиста, так называемый «педикэб». Рикша, впереди на велосипеде, нажимает педали, а сзади, в коляске, помещается его пассажир. Когда рикша-велосипедист везет седока в гору, ему приходится напрягать все силы, чтобы взобраться наверх с тяжелым грузом.

Есть и грузовые рикши. Голые, с одной набедренной повязкой, индийцы вчетвером толкают тяжело нагруженную повозку. Тела их лоснятся от пота, это поистине каторжный труд.

Через час после нашего приезда в гостиницу — первая пресс-конференция. В Мадрасе еще жарче, чем в тех городах, где мы уже побывали. В зале пресс-конференции на потолке более сорока фенов (вентиляторов) — иначе можно задохнуться.

Собралось много журналистов, представителей киностудий. Все в белых национальных костюмах. Просят сделать сообщение о советской кинематографии. Посыпался ряд вопросов. Отвечаем. Спрашивают примерно то же, что и в других городах.

Один журналист спрашивает: почему у вас, в Советском Союзе, нет произведений в литературе и искусстве, подобных произведениям русской классики?

Отвечая господину, который задал этот вопрос, я сказал, что он, видимо, незнаком с литературой, музыкой, кинематографией Советского Союза. Я говорил о советской классике в литературе, в музыке, драматургии, назвав многие произведения. Точно так же можно назвать классическими и ряд фильмов, ибо они вошли в золотой фонд советской кинематографии и их любят целые поколения советского народа. В числе таких фильмов я упомянул «Броненосец Потемкин», «Мать», «Потомок Чингисхана», «Чапаев», «Депутат Балтики», «Юность Максима», «Падение Берлина» и другие.

Интерес к Советскому Союзу и здесь, на юге Индии, настолько велик, что даже после того как официально было объявлено об окончании пресс-конференции, нам все еще задавали различные вопросы, и мы отвечали на них уже на ходу.

Спешим осмотреть Мадрас, повидать Индийский океан… В центре города много красивых, больших домов, всюду масса зелени. А в рабочих районах — те же маленькие домишки, лавчонки, невероятная грязь, вонь, смрад. Встречаем смуглых мужчин с серьгами в ушах, со лбами, раскрашенными белыми полосами — знаком принадлежности к определенной секте. Некоторые из них стремительно отходят в сторону, как бы освобождая дорогу.

— В чем дело, разве тут на тротуаре мало места, чтобы свободно разойтись встречным?

— Это представители низшей касты — «неприкасаемые», — поясняют нам спутники. — Люди, принадлежащие к таким кастам, имеют право ходить по определенным улицам. Жить они могут только в специально отведенных кварталах. А в деревнях им запрещено пользоваться общими колодцами…

Безжалостное ущемление человеческого достоинства встречалось нам повсюду. И мы думали о том, насколько правы оказались наши индийские друзья, когда в самом начале нашего приезда в Индию предупреждали о том, что многие из обычаев и «порядков» этой страны будут вызывать у нас недоумение и возмущение.

В самом Мадрасе и вблизи его много древних храмов, украшенных лепными изображениями индийских богов. В Мадрасской провинции живут племена «томилли» и «андоа», говорящие на своих языках.

Приближаемся к набережной — гордости Мадраса. Хорошо асфальтированная, она тянется на тринадцать миль. Мы у Индийского океана! На пляже — небольшие палатки рыбаков, сделанные из цыновок и тряпья. Идем по песку, и ноги тонут в нем. Подходим к самому океану. Нас окружает большая толпа совершенно голеньких ребятишек. Красивые маленькие мадрасцы таращат на нас свои большие глаза. С поднятыми руками, с улыбкой приветствуют нас, говоря «доброе утро».

Огромные волны океана, перекатываясь и набегая друг на друга, выбрасывают на берег тяжелую массу воды. Дует свежий морской ветер, дышится здесь легко. У берега много лодок, сделанных из больших, обрубленных по бокам бревен, с загнутыми кверху носами. Много таких суденышек мы видим вдали — они вышли в океан на промысел. Неподалеку от нас рыбаки сталкивают с берега большую лодку с таким же загнутым кверху причудливым носом. Многовесельная лодка нагружена снастями, около нее десятка два индийцев. Они вскакивают в нее, когда лодка оказывается на воде, и садятся за весла.

В одной из лодок, вытащенных на берег, стоит индиец, поднял кверху руку и дергает за какую-то нитку, брошенную в океан. К сожалению, нет времени посидеть рядом с ним, посмотреть, какую он выловит рыбу; в руках у рыбака палочка, он вертит ее, наматывая леску своего примитивного «спиннинга».

Трудно оторвать взгляд от могучего океана. Хочется выкупаться, освежиться в этот знойный январский день, но нас предупреждают, что у берега бывают акулы.

Идем по глубокому песку, сопровождаемые толпой мальчиков и девочек, на набережную. Нашим спутникам, детям рыбаков, по набережной ходить нельзя: строгий полицейский в шлеме и коротких трусах лишь строго взглянул на них, и они, зная, что может быть дальше, поспешно попятились от «границы».