В Институте Времени идет расследование (С иллюстрациями)

— Ну и что? — тупо спросил Темин, потирая лоб. — Сошел — попал, попал — сошел… Говори ты ясно, прошу тебя!

— Да я же и говорю ясно! Понимаешь, он на нашу линию попал, потому что со своей сошел и к нам пришел!

Темин ошалело посмотрел на Линькова, сморщился и хрипло пробормотал:

— Значит, который попал, он сначала сошел… а потом пришел. Сошел… пришел… дошел… — Он медленно поднялся, хватаясь за стул.

— Ты что, Валентин? — заботливо спросил Савченко. — Перенапрягся? Глаза у тебя какие-то нехорошие стали…

Темин молча поматывал головой, словно бык, оглушенный ударом.

Линьков поглядел на часы:

— Ну, мне еще в бухгалтерию надо явиться, отпускные получить. Я пошел…

По коридору навстречу ему решительно шагал смуглый широкоплечий парень.

У Линькова сразу похолодело в груди.

— Александр Григорьевич, — радостно сказал Борис Стружков, — как хорошо, что я успел вас застать! Там у нас в институте кое-что случилось… Нет, нет, это уже абсолютно другое дело!

О фантастическом детективе, о свойствах времени, о двойной логике и о многом другом (Вместо послесловия)

Оканчивая эту книгу, авторы и не помышляли о послесловии. Но вскоре они поняли, что без послесловия не обойдешься.

Дело в том, что авторы, естественно, хотели узнать мнение своих героев о книге, и поэтому попросили их ознакомиться с рукописью романа. А потом состоялась беседа за чашкой кофе. И после этой беседы авторам пришлось заново продумать некоторые проблемы.

Беседа была вполне дружеской по тону. Кроме того, главные наши герои — Борис Стружков (тот, что оказался на нашей мировой линии) и следователь Линьков (который все время на ней находился) — в общем и целом одобрили написанное. Сказали, что все изложено точно и добросовестно, особых промахов ни по части хронофизики, ни по части юриспруденции не имеется, и домыслы тоже выглядят достаточно логично и убедительно. Однако рукопись прочли не только они. В Институте Времени вслед за Борисом, Ниной Берестовой и Леней Чернышевым с ней ознакомились еще человек десять. И у Линькова выпросили рукопись не только Валя Темин и Савченко, но и некоторые другие сотрудники прокуратуры. Далее Эдик Коновалов до нее добрался — Валя Темин по старой дружбе ему помог (иначе не видать бы Эдику рукописи: из института ему пришлось-таки уйти, а в прокуратуру не пришлось пойти, и работает он в одном малопримечательном учреждении, твердо веря, что это временно и что впереди его ждут великие дела). В беседе с авторами участвовали, правда, только Борис, Нина и Линьков, но они изложили высказывания всех прочих.

Некоторым читателям роман понравился. Однако хвалили они его примерно в том же духе, что Борис и Линьков, — за добросовестность в передаче фактов. Но об этом могли судить в основном сотрудники Института Времени. Разногласия же возникали по другим поводам.

Ясно было, что уже сам подзаголовок — «Фантастический детектив» — рождает споры. Одни говорили, что для детектива тут слишком много науки, это тормозит действие и вообще с трудом воспринимается (Валя Темин, например, признался Линькову, что он, хоть и очень старался, так и не понял всех этих прыжков с линии на линию и читал через силу). Другие (в основном хронофизики) заявляли, что тут, собственно, фантастики почти нет; то есть до переходов Левицкого и Стружкова это безусловно была фантастика, но теперь… И почти все спрашивали: а что такое вообще фантастический детектив?

Авторы понимали, что все эти возражения имеют вполне реальную основу. И что вопрос тоже вполне закономерен. И что такие вопросы и возражения возникнут у многих читателей, а поэтому лучше заранее ответить на них, хотя бы частично, и объяснить читателю, почему эта книга написана так, а не иначе, и об этом, а не о чем-либо другом.

…Один из нас с юности мечтал написать детектив. И доказать тем самым, что Российская земля может рождать не только собственных Платонов и Невтонов, но и собственных Сименонов. Но почему-то эти мечтания никак не осуществлялись, и он пока что писал фантастические романы.

Другой, напротив, мечтал о фантастике. Он ложился спать с мечтой о фантастическом романе и вставал с нею же. Но дальше мечты у него дело почему-то не шло. Может быть, потому, что все свободное время он тратил на чтение детективов.

Понятно, что когда два эти энтузиаста решили писать роман совместно, перед ними сразу же с необычайной остротой встала проблема — что писать? Детектив или фантастику? Фантастику или детектив?

И вот, когда все аргументы с обеих сторон были уже исчерпаны и обе стороны порядком охрипли от долгих споров, одному из антагонистов пришла в голову спасительная мысль.

«Чего мы спорим? — воскликнул он. — Ведь что такое детектив? Детектив — это такая книга, где есть загадочное преступление и есть следователь, который это преступление анализирует. А в связи с этим возникает цепь логических рассуждений».