В интересах государства

– Je ne comprends pas[34], – для отвода глаз сказала Ева хозяйке, и та, явно взбешенная потерей прибыли, бормоча что-то себе под нос, прошаркала обратно к телевизору.

Поднимаясь по лестнице, Ева пыталась сообразить, что же могло там произойти, но голова была как ватная; внезапно она вспомнила про последние известия и бросилась в номер. Брук сидел на краю кровати: на стуле перед ним стоял выключенный транзистор.

– Вы что, не слушали?

Он кивнул.

– Плохи дела…

– А именно? – спросила она, холодея от тревожного предчувствия.

– Они убили не того…

– Не может быть!

– Говорите потише, – попросил ее Брук деликатно, но твердо. Она присела возле него на кровать. Он обхватил ее за плечи, но к себе не привлек.

– Похоже, что их всех тоже убили, – произнося эти слова, он почувствовал, как она вся напряглась.

– Что в точности передали по радио? – тихо спросила Ева.

– Несчастный случай, в котором пострадали «даймлер» и два мотоцикла. Погибли трое сидевших в машине… и все мотоциклисты.

Ева почувствовала, что силы покинули ее, и она прислонилась к Бруку. Он ожидал рыданий, но слышалось только ее прерывистое дыхание.

– А кто был в машине? Они не сказали?

– Доктор Юджин Бэйрд. Американец… друг моего брата.

– Но как же их всех могло убить? – спросила она, качая головой.

– Я тоже многого не понимаю. Возможно, взорвался бензобак, а может, была засада… не знаю.

Он почти надеялся, что она разрыдается. Выплакалась бы – и все. А не была ли она влюблена в Джона Престона? – вдруг подумалось ему.

Между тем Ева отодвинулась от него и медленно встала. Казалось, все ее движения были нарочито замедлены.

– Итак, остаемся только мы двое, – произнесла она, глядя в стену перед собой.

– Да, но мы не знаем об Андресе.

Она рассеянно кивнула. Потом, к немалому его удивлению, стала доставать мешочек с туалетными принадлежностями. Казалось, она изо всех сил старалась не думать о том, что только что узнала, а действовать по раз и навсегда заведенному распорядку. Она вышла из комнаты, даже не взглянув на Брука. А он продолжал сидеть на кровати, тупо уставясь в пол. Из душевой в дальнем конце коридора до него донеслось гудение водопроводных труб.

Когда Ева вернулась, Брук, пригнувшись, заряжал «люгер» Мигеля. Остановившись в дверях, она наблюдала за тем, как он, держа патроны на ладони левой руки, вставляет их один за другим и подталкивает большим пальцем правой. Его ритмичные движения и невозмутимое лицо лучше любых слов объяснили ей, что их ждет. Похоже было, что профессионализм Брука одержал верх над эмоциями. Так вот, значит, чему учат в армии – чтобы люди могли не думать и не испытывать страха. Ей стало жутко, когда она обнаружила это в человеке, которого начала понимать.

Ей о многом хотелось расспросить его – что же все-таки, по его мнению, произошло, ибо она до сих пор отказывалась поверить, что остальных членов их группы уже нет в живых. Этих троих, которых она видела полными сил. Наверное, нелепо так говорить, но как вообще можно представить себе кого-то мертвым? Нет, это слишком сложно осознать, почти так же сложно, как представить умершим себя. Она вспомнила. Она вспомнила, как анестезиолог делает укол перед операцией и возникает чувство, будто тебя засасывает в черный тоннель. Стремясь избавиться от грозящих стать навязчивыми болезненных ассоциаций, она начала раздеваться. И неожиданно хрипло засмеялась.

– Интересно, если ты стала брюнеткой, можно купить такую же краску и для волос на теле?

Услышав ее срывающийся голос, Брук поднял на нее взгляд. Он опустился на колени, чтобы спрятать пистолет, и сейчас обернулся к ней – глаза у него были грустные.

– Не старайтесь что-то из себя разыгрывать, – произнес он тихо.

Ева хотела было возразить ему в сердцах, но передумала и только кивнула.

– Ложитесь в постель, – добавил он. – А я пойду приму душ. – В дверях он улыбнулся, чтобы подбодрить ее.

Ева выключила лампу и, улегшись на дальнем краю кровати, стала смотреть в окно. В комнате достаточно светло от уличных фонарей, решила Ева, так что Бруку не придется зажигать свет. Она сбросила с себя одеяло и накрылась одним пододеяльником, так как было еще тепло. Снизу доносились какие-то пьяные крики и обрывки песен – Ева не особенно прислушивалась к звукам улицы. Затем в коридоре скрипнула половица, и в номер вошел Брук. Она почувствовала, как он помедлил, прежде чем тихо затворить дверь.

– Я не сплю, – произнесла Ева, не поворачивая головы.

Он не откликнулся. Она услышала, как он прошел в дальний угол комнаты, где стоял его саквояж. Зашелестела одежда, и вскоре под его тяжестью прогнулась кровать.

– Хоть не скрипит на этот раз, – заметил он, скользнув под одеяло.

Брук лежал на спине и думал о том, что хорошо было бы придвинуться к Еве, но он не знал, как она это воспримет. Он начал уже понимать, что нуждается в ней, и почему-то это не казалось ему удивительным. Повинуясь внезапному импульсу, он повернулся к ней и поцеловал в открытое плечо.

– Спите спокойно, – промолвил он, отворачиваясь к стене.

– Какого черта вам это вдруг взбрело в голову? – спросила Ева после долгой паузы.