В интересах государства. Аудиториум, часть 2 (СИ)

Я пялился на нее, не веря услышанному.

«Ир, ты бы и так выстояла. Зачем?»

«Испугалась. Боялась, что не пройду. Не хотела подвести семью…»

Так вот почему ее так развезло. Стимуляторы, если я правильно понимал их работу, активировали внутренние резервы на краткое время, но расплачиваться за это преимущество приходилось и здоровьем, и отходняками.

Ирэн осторожно повернула голову в мою сторону и уставилась мне в глаза.

«Дура!» – не выдержав, закричал я ей в голову, и она болезненно поморщилась.

«Знаю. Я старалась сделать все незаметно. Думала, смогла перехитрить… Прости. Прости, что разочаровала тебя, да еще и втянула во все это».

Твою же мать! Что мне было теперь делать? Сдать Ирку, чтобы самому зачислиться в Аудитриум без Третьего испытания? Или сейчас промолчать, получить отсрочку и попробовать стереть ей память, чтобы аудиториумцы не смогли ее вычислить?

И смогу ли я стереть ей память так, чтобы не повредить и без того ее многострадальную голову? Все-таки манипуляция была опасная, а превращать ее во вторую Матильду я бы ни за что не хотел. Или дернуть Пистолетыча, чтобы он подсказал решение?

Черт. Черт! Черт!!!

Но если мы уйдем на разбирательства и проверку памяти, наверняка выйдем за все сроки. Группы укомплектуют, и нас скорее отправят доставать вступительные на следующий год. Не знаю, как у них это было заведено. Рискованно… Мне нельзя было пропускать этот год. Все слишком завертелось.

Двери класса отворились, и следом за охранниками вошла Адлерберг.

– Господа, вы готовы поделиться со мной информацией? – спросила она и почему-то задержала взгляд на мне.

Глава 3

С большим усилием я сохранил невозмутимое выражение лица. Адлерберг снова взялась за указку и принялась тихо постукивать ею по краю стола. Звук ужасно раздражал, но мне показалась, что она делала это специально для того, чтобы еще больше нас нервировать.

Впрочем, она могла особо и не стараться: все в классе были взвинчены до предела. Никто не хотел уходить на дополнительное разбирательство и ставить под угрозу собственное поступление.

– Итак, господа? – повторила Адлерберг. – Кто готов?

Я сверлил глазами затылок Ирэн. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и взглянула на меня с мольбой.

«Миша, не говори им. Пожалуйста!»

«Они все равно наверняка тебя вычислят», - ответил я. – «Не может же такого быть, чтобы они не смогли уловить следы этого стимулятора. Для этого не обязательно ломать память. Может в крови обнаружат. Или вызовут психометриста и изучат вещи, которыми мы пользовались… Бог знает, что у них еще на вооружении!»

«Мне просто нужно сегодня выбраться отсюда. Мне нужно время. Отсрочка. Я ведь не стала бы рисковать, принимая стимулятор, не продумав план, как замести следы. И уж если я смогла достать винамий, поверь, учла и то, как избавиться от его эффектов. Просто помоги мне выйти отсюда и не выдавай».

Мне все это не нравилось. И уж тем более это было так не похоже на Ирку. Нет, в том, что она могла исхитриться и достать винамий, я не сомневался – через верных слуг или путем ментального манипулирования кем-то из простых смертных. Так что теоретически это было возможно. Деньги она могла накопить или продать что-то из драгоценностей – этого у нее было навалом. Заставить кого-нибудь купить винамий было сложнее – нужно иметь подвязки, знать людей… Тем не менее, Ирэн все-таки могла его добыть.

Интересно, знала ли об этом Матильда? И что она сделает с Ирэн, если правда откроется?

А вот в то, что девчонка струхнула перед поединком, мне верилось с трудом. Нет, я знал, что Ирка переживала до ужаса – ведь мы готовились вместе, и я за ней наблюдал. Но не мог я представить, что она настолько не верила в свои силы, чтобы пойти на такое безумство. Слишком хорошо была натренирована, отлично знала правила, да и риски осознавала.

Что-то не складывалось во всем этом. Вроде и гладко шито – а не вырисовывается картинка.

«Что ты надумала?» – осторожно спросил я.

«У меня есть сильный менталист, который не будет болтать. Он сможет вычистить мне память и внедрить другие воспоминания в пробелы».

«Это тоже не очень-то и законно в мирное время».

«Другого варианта у меня нет. Миша, помоги! Я ведь доверяю тебе. Даже Матильда не знает…»

– Господа, боюсь, это последнее предупреждение, – тихо сказала Юлия Ивановна. – Если сейчас ничего не прояснится, придется перевести внутреннее разбирательство в формат официального. Нам бы не хотелось марать ваши имена возможной причастностью к скандалу.

Гордеева, Корсаков и третий парень обменялись пристальными взглядами, затем все отчего-то уставились на меня, но я не отреагировал. Ирку они словно не заметили, хотя на их месте я бы как раз с подозрением отнесся к ее состоянию. Винамий выдавал побочку, и это сейчас было очевидно.

И странно, что Адлерберг словно игнорировала этот симптом.

Странно. Слишком много странностей.

Я ощутил волну тревоги – волнение нарастало из глубины груди, поднималось к глотке, и мне даже пришлось шумно вдохнуть и выдохнуть, потому что на несколько мгновений показалось, что я начал задыхаться.