В интересах империи

Марку тяжело далось его самообладание. Нелегко делать беззаботный вид и держать на лице улыбочку, когда надо спешить, когда каждая прошедшая минута грозит крушением столь тщательно подготовленного плана. Но излишняя спешка могла повредить еще больше. Чтобы претворить задуманное в жизнь, надо было убедиться, что Марина осталась за пультом одна. Но как только, раздев и связав пленника, Рик с Тимом скрылись за дверью, пришла пора действовать. И теперь уже действовать наверняка.

Если бы Марк сразу узнал, что в сговор с разведчиком вступил настоящий Рик Соло, каким-то образом выживший, несмотря на уверения Гранта, сохранять безмятежный вид было бы ему намного сложнее. Ведь Марина появилась на базе лишь через несколько дней после восстания зомби, учиненного главой контингента. Соло просто не мог ее видеть и знать. А значит, стоило женщине упомянуть хоть какое-то событие в его присутствии, как ее сущность тут же стала бы всем понятна, ее бы попросту не допустили к пульту, и тогда Марк так и лежал бы связанным до прибытия десанта.

Но на его счастье ничего подобного не произошло. Видимо, Картер был уверен, что она порученец шефа, а Соло вбил себе в голову, что она напарница Тима. И никому в голову не пришло обсудить этот вопрос.

То, что Марина жива, а не погибла от рук зомби, как весьма достоверно донес до него разведчик, Марк понял сразу, как увидел Тима не связанным, а в скафандре и с бластером. Кроме нее, его некому было освободить. Вот только не дошло сразу, что у Марины бы не хватило ни ума, ни знаний, чтобы считать установленный Марком код с замка. Ведь это можно было сделать только средствами главного сервера. Марина в этом не понимала ничего ровным счетом, да и о месте расположения сервера ей тоже известно не было. Очевидно, что роль зомби талантливо исполнил Рик Соло. Провели… Провели как простачка. Но теперь это уже не имело значения. Все встало на свои места.

Марк не без труда перевернулся на бок и вперил взгляд на дальнюю стену, в которой чернел крохотный зрачок камеры наблюдения. Конечно, Марина сейчас наблюдает за ним. Наверняка она получила самые строгие инструкции на этот счет. И она не только видит Марка, но и слышит. А это главное. Коммуникатор они забрали… Смешно. Система наблюдения передает не только изображение, но и звук. А большего и не надо.

Кодовую фразу для активации центра послушания клонов Марк выудил из памяти без труда, ведь она была придумана Грантом, который теперь был частью его собственной личности. Произнеся ее как можно громче и четче, Марк сделал паузу, а затем позвал:

– Марина! Слушай внимательно все, что я скажу. Прямо сейчас, немедленно, открой дверь и выпусти меня.

Ответа он услышать не мог. Марине нельзя было включать систему общего оповещения, потому что тогда ее ответ достигнет ушей Картера и Рика. Этого следовало избегать, насколько возможно. Чем позже они заподозрят подвох, тем лучше. Хотя рассчитывать все равно надо на худшее.

Страшнее всего была мысль, что кодовая фраза могла не сработать или Марина именно в этот момент отлучится от пульта. Поэтому минута ожидания растянулась до невозможности. От напряжения у Марка пот на лбу выступил, хотя в помещении не было жарко.

Но вскоре дверь жилого модуля ушла в сторону, а на пороге появилась Марина. Ее лицо было бесстрастным, как маска, и бледнее обычного, отчего под глазами проявились отчетливые синяки. Верхние веки тоже потемнели, глаза женщины стали выглядеть жутковато. Но это говорило о том, что ее центр послушания активирован на полную мощность, и она целиком находится под контролем Марка.

– Снимай скафандр! – приказал спасатель.

Женщина беспрекословно подчинилась. Когда костюм сполз на пол, Марк тут же влез в него сам.

– За мной. – Марк обогнал Марину, но она пустилась следом и старалась не отставать.

Когда в голову Гранту пришла идея создать полностью синтетического клона, не являющегося копией кого-то из контингента, Марк отнесся к ней очень прохладно. Тем более что этим клоном должна была стать женщина. Тем более Марк, помня все, что помнил сам Грант, знал, что это за женщина. Марк боялся, что столь сильный раздражитель может повлиять на мотивации ученого и спутать все замыслы. А раздражитель был действительно сильным.

Когда-то, много лет назад, Олаф Грант имел несчастье влюбиться. Если, конечно, можно назвать любовью ту звериную страсть, которая его обуяла. Женщина, предмет его вожделения, работала в технологическом отделе Корпорации и занимала куда более высокое положение, чем сам Грант. И молодой опальный ученый был для нее пустым местом. На глазах Гранта она закрутила роман с начальником отдела, не особо это скрывая, чем вызывала у Олафа вулканические взрывы ревности. Но он вынужден был держать их в себе, хотя они его выжигали изнутри, как адское пламя.