Читаем В интересах всех фронтов полностью

На другой день после прибытия в Лондон мы были приглашены на авиационный завод для осмотра строящихся бомбардировщиков, которые предполагалось поставлять в Советский Союз. Потом нам показали еще один авиационный завод, построенный на базе мебельной фабрики. Он был менее внушителен, чем первый, больше походил на крупные мастерские, но выпускал уникальные в то время двухмоторные самолеты-разведчики "Москито". Полностью деревянной конструкции, самолеты покрывались специальной прочной и легкой фанерой. Эти самолеты использовались на высотах, недосягаемых немецкими истребителями, и поэтому не имели вооружения.

Сын директора компании, летчик, весь в шрамах от аварий и вынужденных посадок, был к тому же еще и испытателем. Он продемонстрировал полеты на этом самолете, выполнив фигуры высшего пилотажа с двумя и одним работающим мотором на предельно малой высоте. Самолет буквально висел на моторах. Почему в дальнейшем строительство "Москито" не нашло широкого применения, осталось неясным. Можно предположить, что дерево и его обработка, а также изготовление специальной фанеры и клея обходились слишком дорого.

Днем позже мы осмотрели район Сити, подвергавшийся в 1941 году сильным дневным бомбардировкам немецкой авиации. Ранее здесь была сконцентрирована вся деловая жизнь Британской империи. Теперь же царила могильная тишина. Все разрушенные здания сносились, осталась только огромная церковь, которая без стекол, со следами осколков бомб возвышалась над Сити, придавая ему вид огромного кладбища.

Немецкие самолеты больше не бомбили Лондон.

Немцы завязли в боях на советско-германском фронте, несли там огромные потери. Пройдет время, и оставшиеся в живых гитлеровцы сами подтвердят, что только за первые четыре недели боев на советско-германском фронте, когда они имели полное господство в воздухе, их потери составили 1284 самолета, что только в оборонительном сражении советских войск под Москвой они потеряли около 1400 самолетов, а с 19 ноября (со дня перехода наших войск в контрнаступление под Сталинградом) и по 31 декабря 1942 года фашистская авиация понесла урон в 3000 самолетов.

Вот почему немецкие бомбардировщики больше не появлялись над Лондоном, вот причина того, что Гитлер свой план вторжения на Британские острова план операции "Морской лев" вынужден был отложить в долгий ящик. Как же далеко отозвалось эхо побед советского народа и его доблестной армии, эхо сражений под Москвой и под Сталинградом!

Поскольку было принято решение отказаться от поставок английских самолетов-бомбардировщиков устаревшей конструкции, задачу по доставке в Англию советских авиаспециалистов с нашего экипажа сняли, и мы вновь приступили к боевой работе.

"Сбит над Берлином..."

Из Англии мы возвратились 23 марта утром. В прошедшую ночь наш полк наносил удар по железнодорожному узлу Гомель. Экипажи вернулись без потерь. Самолеты были уже зачехлены, и на аэродроме стояла непривычная тишина. Когда я вошел в общежитие, все крепко спали. После длительного, но относительно спокойного полета быстро заснул и я. Когда проснулся, в комнате уже никого не было. На соседней кровати лежал серый лист бумаги, на нем крупно написано: "Посмотри!" Это адресовалось мне. На листе был наклеен вырезанный из газеты фотоснимок бомбардировщика с надписью на немецком языке. Красавец Пе-8 с бортовым номером "5" был искусно посажен на фюзеляж в поле. Сомнений не оставалось - это самолет Бориса Кубышко.

Невольно задумался. И летчик и штурман, которых я хорошо знал, были интересными людьми. Память вернула меня к событиям минувших дней и многие из них оживила.

* * *

Борис Кубышко к своему штурману и в полете и на земле неизменно обращался только по имени-отчеству - Михаил Акимович. Однажды его спросили, чем это вызвано. Он ответил:

- Я полтора миллиона километров налетал на многих самолетах гражданской авиации по различным трассам, в том числе по трассе Москва - Берлин. Летал без штурмана на борту и открыто высказывал свое удивление: зачем это в военной авиации введена лишняя должность - штурман самолета? Как же я глубоко ошибался! Понял это только сейчас, когда стал военным летчиком. Несмотря на свой опыт полетов, без Михаила Акимовича я не только не смог бы выполнить ни одного боевого задания, но не сумел бы даже прийти в район цели...

В полку этот экипаж считался одним из опытных. Обычно подготовка к очередному боевому вылету проводилась у нас после обеда. Время от завтрака до обеда отводилось летному составу для отдыха и личных дел. Но помню, как один раз установившийся порядок для Бориса Кубышко и Михаила Колечко был нарушен появлением посыльного. Их срочно вызывали в штаб. Задачу ставил лично командир дивизии:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии