В Интернете снега.net

Она подчеркнула слово «новый». Как будто он уже известный писатель и читателям не терпится прочесть его новую книгу. Лешка смутился немного и протянул пакет:

— Вот. Прочитаешь, скажи, что думаешь. — И как-то особенно посмотрел на нее.

— Обязательно, — пообещала Настя и заглянула в пакет. Там лежали две толстые тетрадки.

Лешка пояснил:

— В этот раз получилось чуть больше страниц. Тебе не трудно?

Настя прикинула — да, страниц побольше. Ну ничего, за каникулы она справится. И тут девушка вспомнила: на каникулах она будет далеко от компьютера и ничего напечатать не сможет. Хотела сразу сказать об этом Леше, но передумала — вдруг он расстроится? Она и так много натворила за последние дни, не стоит его огорчать лишний раз. Может, успеет до каникул? Печатает она быстро, можно садиться сразу после школы, и тогда…

— Если не хочешь, не надо, — Лешка расценил ее молчание по-своему.

— Нет, я сделаю, — торопливо сказала Настя. — Только… Если я задержу на две недели — ничего?

— А мне не к спеху, — широко улыбнулся Лешка, и Настя окончательно успокоилась — простил. Она не любила, когда люди, тем более хорошие, сердились на нее.

Они еще посидели на кухне, куда их позвала мама пить чай. Поговорили о том, что скоро Дана снова будет жить у Дениса, что завтра родители Дениса собирались решать, как ремонтировать квартиру, и что их позвали помочь.

— Вообще-то все будет делать бригада, но обои…

— Справимся, — весело перебила его Настя. — Это даже здорово. Скажи когда, ладно? Я обязательно приду.

Но про свой детектив Лешка молчал, как партизан на допросе, и на расспросы, о чем он? — не отвечал. Настя смогла только выяснить, что герои там немного другие и что ребята в книге — их ровесники. И все.

Ну и ладно. Действительно — прочитает и узнает. Но Леша заинтриговал ее, и девушка села за компьютер набирать текст, как только парень ушел домой. На третьей странице она заподозрила что-то неладное. На пятой — разволновалась настолько, что начала ляпать ошибки и пришлось взять себя в руки, чтобы сосредоточиться. А на двадцатой до нее дошло, что Лешка написал про них!

И при этом ничего не выдумал: он подробно, шаг за шагом, описал их историю с найденными долларами и разгромленной конторой. Ту самую историю, что приключилась на самом деле с Настей и Лешей в начале учебного года.

Ну Лешка, ну дает! Это же надо — так все описать. И всех узнать можно. А сама Настя — она просто героиней какой-то получилась. Взять хоть тот момент, когда она становится свидетелем разгрома конторы. По Лешкиной версии выходило, что она сама все это видела и не только не растерялась, а ушла от погони проходными дворами.

Интересно, где там были проходные дворы? Настя засмеялась:

— Да, что-то я там их не заметила. Может, еще разок пойти посмотреть?

Но вообще — здорово! Настя торопилась печатать дальше: ей не терпелось узнать, как развернутся события. Заглянула мама, но увидела, что дочка стучит по клавиатуре с пулеметной скоростью, и не стала мешать, а вышла и осторожно закрыла за собой дверь.

К ночи Настя напечатала тридцать пять листов и вымоталась до предела. Даже голова закружилась, когда встала. Зато в этот вечер она не тосковала. Просто сил на это уже не осталось.

Правильно она читала где-то, что от всех печалей помогает работа.

Утром Настя проснулась поздно и сразу вспомнила про недопечатанный детектив. Хотела садиться за компьютер, но тут вошла мама и заставила ее сначала пойти позавтракать.

После завтрака пришлось разбирать вещи, готовиться к поездке. Доставали летние наряды, казалось, уже надолго спрятанные в шкаф, смотрели, что нужно подшить, погладить, составляли список вещей. В общем, занятие увлекательное. Потом мама ушла в магазин, а Настя снова уселась за компьютер.

В детективе наступил самый ответственный момент: когда компания ребят во главе с Алешей и его девушкой Настей… Тут только до Насти дошло: это она — его девушка! Ничего себе… Правда, в книге чего только не бывает, но вообще-то…

А, ну и пусть. Может тот, кто будет читать, не сообразит, что Алеша — это Лешка, а Настя — она сама? Фамилии-то другие… И Настя вновь застучала по клавиатуре: ей очень хотелось успеть допечатать.

Тут позвонила Лена, спросила, что задано по русскому, и пришлось сначала искать дневник, а потом вспомнилось, что она еще сама ничего не сделала. Конечно, не так уж много и задано, но все равно, после разговора с подружкой про то, «как все здорово, что скоро сделают ремонт, и тогда…» — Настя села за уроки.

Потом опять немного попечатала, пока папе срочно не понадобилась ее помощь: она часа три набирала на компьютере какие-то таблицы. Жуткая работа! Но помогать надо, ничего не сделаешь.

Так что весь воскресный день у Насти получился разорванным на мелкие кусочки, и к вечеру она не смогла бы отчетливо вспомнить, чем и сколько времени занималась. И вообще, сегодня — это еще сегодня или уже завтра?