В Иродовой Бездне.Книга 1

Он лежал целыми днями и думал, думал. Мысли текли одна за другой непрерывно. Перед ним проходили картины детства, жизнь в родной семье и недавний неожиданный отъезд. Первый раз в жизни он уехал в Узбекистан, где все было иное, странное и непонятное. Он ни разу не плакал, ему даже не было грустно, несмотря на то, что он был неделями совершенно один в этой маленькой белой палате на чужбине. Казалось, никаких перспектив не будет. Однако он не унывал и чувствовал, что Тот, Которого он любил больше своей жизни, не оставил и не покинул его. В тот момент, когда он больной, разбитый, в глухую полночь сошел с поезда на маленькой станциии, вошел в прокуренный, грязный вокзал, где, коптя, слабо горела керосиновая лампа, и сел на свою корзинку с вещами, он ясно увидел, что он приехал сюда не один. Болела, шумела голова, очень трудно было глотать, мелькали странные фигуры в халатах и белых чалмах. Он был не один! Его лучший Друг был рядом, он ощущал дыхание любви Его, и на душе его было так хорошо и спокойно. Если бы кто в этот момент спросил бы его: «Счастливы ли вы?», он мог бы без колебания ответить: «Да, счастлив, больше всех живущих!»

— Больной, вот вам бульон и хлеб, кушайте! — сказала няня, пожилая женщина, ставя на табуретку перед кроватью тарелку супа.

— Спасибо, — ответил он. Няня вышла, он повернулся, взял ложку и тихо прошептал: «Благодарю Тебя, Отец, что Ты посылаешь мне пищу. Аминь». Он съел несколько ложек бульона.

— Больной, вы опять ничего не едите, я буду жаловаться доктору. Я вам еще кисельку принесла, давайте я сама покормлю.

— Не хочется что-то.

— Да ты не расстраивайся, — успокаивала няня, приветливо смотря на больного. — Это ты с тоски по дому есть-то не хочешь. Жаль мне тебя, посидеть бы около тебя надо, да некогда. Там у нас сколько больных-то, и все — маленькие.

— Идите, я сам съем кисель, я не тоскую, просто нет аппетита. Кисель был кисло-сладкий, и Лева съел его.

Он просил сестру принести книгу почитать.

— Нет, больной, — улыбаясь, отвечала веселая краснощекая сестра. — Ты инфекционный, и после тебя книги можно только сжигать.

— Хоть бы что-нибудь…

— Ничего, ничего нельзя!

В этот день после обеда он задремал. Ему снился родной дом. Они с отцом в саду корчевали яблоню. Нужно было удалить с корнем старое дерево, чтобы на этом месте посадить новое. Отец перерубил большой корень, потом принесли длинную вагу и положили под самый корень, чтобы удалить его, но тут мать позвала их обедать. А в саду столько яблок: боровинка, хорошавка… Но вот будто ветка хлестнула по голове. Лева проснулся. Не было отца, а болело ухо, ныло и дергало.

— Что это? — подумал он. — Видно осложнение на уши. А если останусь глухим? Почему так сложилась жизнь? Где теперь отец? Как бьется сейчас мать в нужде с четырьмя детьми? И за что? За что?

Глядя в окно, он стал молиться. И будто само небо отвечало ему: за что? За свет, за правду, за любовь… И снова как-то спокойно, радостно стало на душе. «Радуйтесь и веселитесь», — вспомнил он слова заветной книги и улыбнулся.

Вечерело. На небе загорелись первые звезды. Любил эти минуты Лева. Он с напряжением всматривался в небесную даль.

Вечером сестра сказала, что у него температура. Он пожаловался на боль в ушах.

— Ничего, — успокоила она. — Доктор завтра посмотрит.

— Доктор, у меня ухо болит, — сказал он при обходе на следующий день врачу.

— Вызвать специалиста! — распорядился лечащий врач.

И дежурная медсестра вскоре привела пожилого мужчину. Ой осмотрел ухо, покачал головой и назначил лечение. Вскоре приступившая к дежурству медсестра пришла с огромным бинтом и сделала Леве компресс на горло.

— У меня ухо болит, — сказал Лева, — а не горло.

— Ничего, — улыбнулась сестра. — Врач лучше знает. При вашей болезни горло особенно страдает. Температура колебалась, сердце давало перебои, аппетит стал хуже. Лева все больше слабел. К окну иногда приходил проведать его дядя. Напрягая голос, Лева диктовал ему письма для родных, утешал мать, друзей, молодежь.

Вскоре ему передали маленькую тоненькую книжечку — Евангелие от Марка. Он, не отрываясь, с наслаждением читал ее. Дорогое, давно знакомое и вечное Слово!

Иногда врач во время обхода с удивлением смотрела на него, спрашивая: «О чем Вы думаете, больной? У вас такой вид, будто Вы решаете мировые проблемы», Лева молчал, блаженно улыбаясь.

Он думал о жизни Христа, о первых проповедниках Евангелия, приходя к мысли, что и ему надлежит пройти школу испытаний.

Глава 2. Подарок свыше

«Эта болезнь не к смерти, а к славе Божией».

Иоан. 11:4

На днях ему должно было исполниться восемнадцать лет. Появился аппетит. Лежать, в постели не вставая становилось все труднее. Дядя к нему больше не приходил, его отправили куда-то в глушь узбекских кишлаков. Посещал его двоюродный брат Юрий. Он недавно прибыл в этот город и поступил на работу чертежником. Он уговаривал Леву поскорее выписываться.

— Теперь Вам стало лучше, — сказала врач во время обхода, — с сегодняшнего дня можете ходить.