В Иродовой Бездне.Книга 1

Одно утешало его — это то, что они идут путем Спасителя, ибо и Его, и Павла, и первых христиан гнали, обвиняли во всяких злодеяниях, которых они никогда не совершали и не мыслили совершать.

Попрощавшись с семьей Иванова — Клышникова и забрав свои скудные пожитки, Лева направился в горы. Дорога шла полем и степью, вблизи берега речки Алматинки. Он шел быстро, километр за километром, и седые от вечно лежащего на них снега горы вырисовывались все яснее и яснее.

У дороги он увидел отдыхающую девушку. Он узнал ее, и та, всмотревшись, узнала Леву.

— А, Таня! Вы куда, на работу? — спросил Лева.

— Да, на работу, в сады. Ходила в город, теперь спешу, да устала немножко.

Это была Таня, что дружила с Ваней. Они пошли вместе. Девушка явно была чем-то расстроена.

— Как поживаете? Как Ваня? — спросил Лева.

— Да ничего, — сказала девушка. Потом, помолчав, доверчиво взглянула на Леву. Видимо ей хотелось поделиться: Нехорошо получается… Меня-то со всеми девчатами назначили собирать яблоки, вон в те сады, — и она указала рукой направо, где виднелись начинающиеся у подножья гор сады. — А Ваня остался с ребятами на фабрике по сколачиванию ящиков. Ну, получили они там хороший задаток и выпили… А по пьянке пошли к бабам. Услыхала я, бросила работу и туда… На фабрику вот ходила.

— Ну и что же? — спросил Лева.

— Ничего. Только со мною он грубо обошелся. Злой какой-то. «Что ты, — говорит, — меня к своей юбке привязать, что ли хочешь?»

— Ну, он вас не оставит, — утешительно сказал Лева. — Вы такая хорошая…

— Уж не знаю, — вздохнула Таня, болит мое сердце, прямо разрывается. Эх, доводит все эта пьянка. А я ему себя отдала…

— Да вы бы лучше дружили с непьющим парнем, — сказал Лева.

— Да где они, непьющие-то? Все они пьют, гуляют…

Уже начало темнеть, когда Лева дошел до экспедиции. Она располагалась в одном из садов, находившихся в предгорье Тянь-Шаня. Экспедиция размещалась в нескольких простых деревянных избушках. Узнав о его назначении, сотрудники отвели его к начальнику. Это был крупный ленинградский ученый, специалист по растениеводству. Когда Лева увидел плотного седого человека, невысокого роста, с морщинистым улыбающимся лицом, он сразу почувствовал к нему самое доброе расположение. Тот принял его с полным радушием и дружески подал Леве руку, потом познакомил его со своей юной дочерью и женой, которые сопровождали его в экспедиции. Он что-то сказал жене не по-русски и она, утвердительно кивнув головой, вышла.

— Мы вас сейчас покормим, — сказал начальник, — а то ведь вы с дороги.

Через несколько минут перед Левой стоял вкусный суп с бараниной. Как ни старался Лева делать вид, что он не голоден и равнодушен к супу, он ел его с большим аппетитом, уплетая, как говорится, за обе щеки. Чтобы не смущать его, начальник экспедиции занялся какими-то бумагами, перекидываясь время от времени с женой отдельными фразами на каком-то непонятном ему иностранном языке.

Когда Лева кончил есть, в комнату вошла стройная девушка в белом. Лицо ее было бледное, волосы очень светлые, и вся она производила впечатление чего-то белого, светлого, прозрачного. Она поклонилась Леве и села у лампы с книгой.

— Беда в том, что наша дочь совершенно не умеет говорить по-русски. Она воспитывалась за границей, — сказал начальник. — Ну, ничего, в будущем вы сумеете объясняется, а пока знаками можете разговаривать.

Леву очень удивило, почему так приветливо, почти как гостя, встретили его здесь. Лишь впоследствии он догадался, что из Наркомата звонили по телефону и дали о нем самую положительную характеристику.

— Работа у нас очень интересная, — сказал начальник, — ведется уже не первый год. Дело в том, что в окрестностях Алма-Аты растет много диких яблонь. Наша задача — глубоко изучить эту дикую яблоню. Мы ее описываем, собираем семена, чтобы потом на выросшие из них саженцы, привить Венский апорт и другие сорта. Тогда бы мы вырастили в этих лесах колоссальные массивы чудесных садов. Кроме того, мы ведем еще ряд отдельных работ и одну из них, как дополнительную нагрузку, будете проводить вы. Вы не будете жить с нами, — начальник улыбнулся. — Я не знаю, понравится вам или нет быть отшельником. Мы вам дадим палатку, и вы поселитесь в одном из самих отдаленных садов. Там будете наблюдать за созреванием Венского апорта. Разрезая ежедневно плоды, будешь смотреть, как созревают яблоки на деревьях, растущих у арыков, и на деревьях, что на возвышенном сухом месте. Как делать записи и оформлять наблюдения, я объясню Вам завтра.

— А основная ваша работа, — продолжал начальник, — будет заключаться в том, чтобы целый день ходить по окрестностям и собирать гербарии, образцы дикой яблони. У вас крепкие ноги?

— О, да, не жалуюсь.

— Иногда вы будете ездить со мной на отдаленные участки, в ущелья. А теперь идите и отдыхайте, постель вам приготовили в комнате художника.