В Иродовой Бездне (книга 1)

Далее Лева читал, что когда увлекаются концертами, нет горячих молитв, и сами концерты не дают плодов покаяния. Автор писал: «Значение концертов-хоров сомнительного характера. Между тем на эти концерты и прочее тратится так много энергии и времени. Мы вообще ничего не имели бы против такой траты времени, если бы наша страна в настоящее время представляла ликующий Сион, если бы кругом не было бы пучины греха и несчастья. Тогда бы мы одобрили бы такие концерты как элемент разнообразия. Но когда мы знаем, что в городе Баку тюрьмы переполнены арестантами, к которым никто не придет и не скажет им слово о Спасителе Христе, когда мы знаем, что в том же городе в больницах стонут больные, гостиницы и дома оглашаются звуками разврата – когда мы знаем, что туда никто не придет, чтобы занести словечко об Иисусе, никто не приносит светлой вести, а те, которые могли бы сделать это, проводят время в приятных упражнениях голосовых связок, то нам до глубины души становится жаль потерянного времени.

Нам невольно представляется картина, вообразите: Господь придет сейчас, во время нашего концерта, не скажет ли Он вам: «Я был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня» (Мтф. 25:43); а проводили это время на концертах… Как вы будете себя чувствовать? Если в общинах есть молодые силы, свободные и незанятые, то, конечно, они могут заниматься хоровым пением, но увлекаться этим до концертов в наше время не должно. Дорогие братья! Если у вас есть время, составляйте специальные кружки и дружины для посещения тюрем, больниц, бедных семейств, где бы вы могли сеять Слово Божие. Поверьте, одна протянутая рука сочувствия и помощи, одна молитва на коленях среди ужасов греха и страдания принесет для Господа больше плода, чем тысяча концертов. Она создает чудный концерт ангелов Божиих, радующихся о грешниках кающихся. И вы будете участниками этих Божиих концертов».

Лева не отвергал ни стройного пения, ни оркестров, ни тех или иных духовных постановок, но ему становилось все более ясно, что соль не в этом, что нужно было в те годы направить силы и время на духовную работу среди не знающих Господа. Ему невольно вспомнился гимн, который любил петь В. П. Степанов:

PoetryГде же, о, где вы, носители света?

Дети чертога и вечного дня.

Мы вас зовем и не слышим ответа,

Иль вы уснули, молчанье храня?

Нас покрывают лохмотья порока,

Нищи, убоги, мы помощи ждем.

Дней остается теперь уж немного.

Близится, близится страшный конец.

Взор наш тускнеет, и мучит тревога.

Где вы, о, где вы, спешите скорей!

В то же время Лева сознавал, как мало они сами работали над Словом Божиим. Много слышали проповедей, но теперь они кончились, а так мало навыков над личным углублением в Писание! Ему вспомнились рассказы о студенческом христианском движении, которое не отвергало ни хорового пения, ни лекций, ни концертов, но в основу было положено серьезное изучение Евангелия в кружках. Это способствовало глубокому познанию и духовному уровню, который он видел как в Петре Ивановиче Чекмареве, так и в своей маме. Но теперь все эти возможности ушли. Приближалась долина тени смертной…

16 сентября 1929 года он записал в своем дневнике следующее; «Утро, 9 часов. Небо оделось серым покрывалось мрачных осенних туч. Все хмурится. Брызгает мелкий дождик. И сердце как будто плачет о чем-то утерянном, дорогом. Слышатся звуки падающих капель с еще зеленеющих деревьев? Как жить? Все стараются скрыть перед окружающими, что они верующие. Вот какой компромисс! Не хочу оправдываться в этой постыдной действительности. Да, в моей жизни было стремление – жить как христианин. Но я, кажется, тоже иду на уступки. На курсах, где я учусь, никто не знает, что я христианин. Еще немного, и пусть все слышат, пусть все знают, что я последователь Презираемого, Поруганного. Другие как хотят… Болит сердце, так жить не могу. Вот мы пели:

PoetryЯ не стыжуся возвещать

Умершего Христа,

Его веленья защищать…

Теперь я так петь не могу. Я ведь не возвещаю. Нужна иная жизнь. Погибну телом, стану нищим, но невзирая ни на что, с Библией в руках, зарабатывая на кусок хлеба, хотя бы тяжелым трудом, с Тобой, Господи, хочу поднять знамя Правды Вечной, буду возвещать Умершего Христа. Теперь выбираю такой путь, хотя завывают бури, пенятся волны. Хочу лишь воскликнуть: «Для Него от всего отказался, все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа».

Леву все останавливали, уговаривали быть потише, не ходить так с молодежью, но он не мог. Он готов был все отдать для Христа.

Неожиданно получил он по почте анонимное письмо. В нем кто-то из верующих писал: «Дорогой брат, я вас должен предупредить: вас не арестовывают только потому, что ждут вашего совершеннолетия. Как только вам исполнится 18 лет, вас привлекут к судебной ответственности и с вами расправятся. Оставьте всякую духовную работу, иначе вы погибнете».