В Иродовой Бездне. Книга 4

Когда же будет ясная погода, когда же наконец можно будет свободно дышать? Но впереди ничего не было видно. Он ездил в Ташкент, Алма-Ату и другие города, пытался поступать в институты уже без указания Москвы, но везде для него звучал один ответ: «Нет, вы не можете учиться».

Приходилось только восхищаться прекрасной работой органов НКВД, всевидящие, всезнающие, они, казалось, были выше партии и правительства и, вопреки всем законам, творили свою волю. Знаменитый Берия вершил судьбами всех людей.

Конечно, Лева понимал, что как сердце фараона было в руках Божиих и Бог показал на нем величие Свое, так и тут совершаются какие-то планы Божий. Он молился Господу указать, где и как остановиться и что делать, и решил остановиться в Джизаке, надеясь, что, когда все уляжется, пройдет, может быть, год, он сможет учиться в Самаркандском институте. Невольно ему вспомнились слова Некрасова:

«Эти души кроткие смутились

И как в бурю птицы притаились

В ожидании света и тепла…»

И вот теперь нужно было, чтобы его семья переехала, и они начали здесь лучшую жизнь, потому что бесконечная разлука с семьей всегда приносила лишние переживания и неустройства. Тихо молясь, Лева уснул.

Глава 2. Работа

«Занимались трудом и работой»

2 Фес. 3, 8.

Лева еще в предыдущий приезд в Джизак был в райздраве и договорился о месте своей работы. Его уже ждали, и теперь, встав рано утром, он направился на работу. Так как чисто медицинской работы не оказалось, он поступил работать помощником госсанинспекции. Ему предстояло обслуживать определенные объекты, проверять их санитарное состояние и качество продукции. На определенной территории города ему было поручено наблюдать за пекарнями, столовыми, закусочными, винным заводом.

Госсанинспектор познакомила его с обязанностями, и он приступил к ним. Все это, конечно, нужно было для того, чтобы не было антисанитарии и связанной с нею заболеваемости. Эта работа была совсем не по душе Леве… но что делать? Написано: «Смиритесь под крепкую руку Божию». И эта работа тоже была своего рода испытанием для Левы. Ведь куда ни пойдешь, куда ни заглянешь — везде спиртные напитки, как говорится: вино и водка льется рекой. Ну, а так как от Левы зависело решение санитарного состояния объектов и их продукции, то все директора и заведующие, вплоть до продавцов пивных киосков, старательно угощали Леву. Бывшие помощники ГСИ — два фельдшера — просто спились совсем на этой работе и были уволены, как горькие пьяницы.

Лева должен был производить дегустацию продаваемого пива, вина и т. п. Это входило в непосредственную функцию его контроля, и вот он поборник трезвости, ненавидящий алкоголизм всею душою, должен был прикладываться губами и чувствовать вкус различных напитков. Он это делал, но ему и в голову не приходило сделать хотя бы один глоток спиртного, а ведь как его уговаривали, особенно на винном заводе, где готовились прекрасные виноградные вина. Но он категорически отказывался, говоря, что он абсолютно непьющий и никогда не позволит себе выпить ни одной рюмки. Люди рассуждали, разводили руками и говорили, что они никогда такого человека не встречали.

Однажды он проверял санитарное состояние одной столовой. Директор полупьяный — они все пили — приказал запереть все двери и сказал, что пока Лева не выпьет, он его не выпустит. Лева ответил: «Хотя бы пришлось ночевать у вас здесь, в вашей конторке, ни единой капли».

— Тогда я Вам за пазуху вылью, — закричал директор.

— Поймите, — сказал Лева, — я поборник абсолютной трезвости и не пью не потому что не полагается пить на рабочем месте, а потому, что я и дома, и на празднике, даже и на Новый год, никогда не употребляю ничего спиртного.

— Ну, если не хотите водочки, то кружку пива вылейте из уважения ко мне, — сказал директор.

— Так вы что, и пиво не пьете?

— Никогда не пил и пить не буду.

— Странный вы человек, я не только таких не видел, но даже и не слыхал о таких. Так это что, вам здоровье не позволяет?

— Нет, не здоровье, — сказал Лева, — я как человек и медицинский работник понимаю, что алкоголь — это яд, что выпивка — это добровольное сумасшествие; я имею другую жизнь, у меня есть радости, большие радости, но без вина. Вино действительно веселит сердце человека, но это было тогда, когда люди не знали лучших источников радости, а теперь они есть, и мне нет никакой нужды употреблять вино или пиво.

Директор долго качал головой и повторял: «Странный вы человек, а ведь все пьют, все пьют…»

Много подобных искушений было у Левы. Но никогда даже ни в чувствах, ни в сознании не появлялось у него мысли попробовать, хоть немножко проглотить спиртного. Слишком хорошо он знал, сколько горя, сколько страданий причиняет человечеству этот страшный дух спиритус-винный.

Его восхищал пример одного брата, о котором он читал в журнале: брат, будучи туристом, поднимался в горы. Подниматься было очень трудно, погода стояла ветреная и жаркая, когда они достигли площадки, где продавались напитки, брат подошел, чтобы напиться. Он попросил: