В Иродовой Бездне (книга 4)

«Время, как река, течет
непрестанно все вперед;
с каждым днем ясней пред мною
смерть является с грозою».
Лева попытался присоединиться к пению, но слезы непрерывной рекой хлынули из его глаз. Он не мог удержать их, они текли и текли. Это не были слезы отчаяния, горя, это были слезы какой-то особой радости. Радости о том, что он вновь видит родных, близких, которые, тоже неся каждый свой крест, идут за Христом и уповают только на Него.
Он только пропел:
«Но я верю всей душой:
Бог со мною, Бог со мной!»
Потом он закрыл лицо руками, сквозь которые пробивались слезы, и только слушал, как пели:
«Бог меня Своей рукой
Сам ведет в борьбу со тьмой,
И в минуту утомленья
Он дает мне подкрепленье:
И я верю всей душой:
Бог со мною, Бог со мной!
Вижу я в пути земном
Искушения во всем,
И мне в сердце яд отравы
Хочет влить наш враг лукавый;
Но я верю всей душой:
Бог со мною, Бог со мной!
Не страшусь, когда друзья
Оставляют вдруг меня
И гонений ряд суровый
Возведут на Божье слово;
Но я верю всей душой:
Бог со мною, Бог со мной!
Когда кончилось пение, один из старичков прочел из Слова Божия и все, преклонив колени, единодушно обратились к Богу. Благодарили за многое и благодарили за то, что Бог послал им брата.
Ему предложили сказать слово. Никакого колебания не было в душе Левы, что нужно воздержаться, что это опасно, сразу выступать со словом. Разве можно отказываться читать Евангелие, когда просят? И он читал, говорил о любимом Спасителе Иисусе Христе, Который так роднит, что, только встретившись, мы уже любим друг друга, мы уже понимаем друг друга.
Здесь, на этом собрании, Лева особенно ясно почувствовал, что Господь привел его к тихой пристани.
Здесь, среди старых верующих, родных братьев и сестер, на этом простом собрании, он может отдохнуть после стольких испытаний и иметь новое благословение.
Утром он приступил к работе. Все шло хорошо. Пришел человек из сельсовета и вызвал его к председателю. Председатель был почему-то весьма возбужден и расстроен.

— Идемте со мной, — сказал он Леве. Они пошли по улице. Председатель наклонился к нему:

– Я это никому не скажу, но мне сообщили, что вы вчера будто бы попали на сборище сектантов. Как, почему, зачем вы заинтересовались ими?

– Тут ничего удивительного нет, — сказал Лева. — Я это ни от кого не скрываю. Я сам верующий, евангельский христианин – баптист, и все искренне верующие во Христа — мои братья и сестры.

– Да?! — удивился председатель. — Странно, странно! Но я должен вам сказать, я вам зла абсолютно не желаю, можете верить в душе, конечно, каждый может, но вы фельдшер, являетесь представителем советской интеллигенции села, и никак не совместимо, если вы будете иметь связь с сектантами.

— О том, что я верующий и что всегда имею общение с верующими, об этом знают все, — сказал Лева, — и в Пестравке начальник НКВД и другие знают, что я — баптист, а мы, баптисты, неразлучны друг с другом. На работе же это нисколько не отразится. Ведь вы знаете, верующие — добросовестные люди.