В Иродовой Бездне (книга 4)

Один пожилой заключенный погладил свои усы и сказал:
О, если бы так жили по Христу во всех народах, в каждом городе и селе! Любили бы друг друга, как вы, баптисты, любите друг друга. То была бы настоящая жизнь.
Все это возможно, — сказал Лева. — Нужно только, чтобы каждый человек принял Христа в свое сердце, тогда он будет способен даже любить врагов, молиться за обижающих…
Неожиданно его вызвали. Пришедший надзиратель сказал: — Собирайся, сейчас набирается этап в Куйбышев. Поедешь.
Леве стало как-то грустно от этого сообщения. Он уже настроился на мысль о свидании с дорогими ташкентцами, с братьями и сестрами…

Глава 10. «Не заботьтесь»

(Прибытие в Куйбышев)

«Когда –же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите: ибо не вы будете говорить, но Дух Святый».

Ев. от Марка, гл.13, ст.П.

Тяжело переживала жена Левы его арест, все надежды на тихую жизнь в Джизаке, а потом на продолжение учебы в Самарканде рухнули и полетели в какую-то черную пропасть. Сердце ее сжималось, она не могла спать. Будучи в Самарканде, она узнала от родных по вере, что Леву перевели в Самаркандскую тюрьму; было ясно, что его отправят в Куйбышев для дальнейшего следствия, и она уехала из Самарканда обратно в Джизак, чтобы увольняться. Хозяин дома, в котором они жили, отказал им в дальнейшей аренде, и пришлось срочно искать другое. Хорошо еще, что джизакские верующие приняли горячее участие в ее горе, помогли найти комнату и переехать. Сестры, которые жили с ними — Маруся и Нюся, — быстро собрались и выехали в Куйбышев. Мария Федоровна одна осталась увольняться. Администрация заупрямилась, не хотела давать расчет, так как ее ценили как хорошего специалиста врача. Но она упросила, и ее наконец рассчитали. Стала собираться в путь со своим маленьким сыном Павликом, которого в это время только что отняла от груди. Только в молитве да в ободрении, в общении с родными братьями и сестрами она черпала силы — пережить эту неожиданно разразившуюся над ними беду.

Маруся, ее звали «Томыловская», прибыв в Куйбышев, рассказала матери Левы, его сестрам, а также верующим родной общины о случившемся с Левой. Леву любили все члены общины, и это известие вызвало потоки горячих молитв к Богу, чтобы Господь сохранил его веру, помог пережить все страдания.

Кроме того, эта же Маруся и другие из молодежи стали дежурить на вокзале, встречая ташкентские поезда и надеясь увидеть Леву, когда его привезут этапом. Всех, всех, и не только в одном Куйбышеве, но и в других местах, куда были посланы письма об аресте Левы, волновала его участь. Все знали его как самоотверженного христианина, повсеместно проповедующего Евангелие; за ним не велось ничего плохого, и, казалось бы, если его не будут преследовать как активного верующего, то при этом условии непременно вскоре освободят, и арест его — одно недоразумение. Правда, из разных городов уже стали доходить до верующих известия, что местами арестованных проповедников и пресвитеров, ни в чем притом не повинных, осудили на 25 лет заключения. Все это говорило о том, что и над Левой готовится свирепая расправа.

И верующие усердно молились и усиливали свои молитвы как о Леве, так и о других брошенных в тюрьмы свидетелях Христовых.

При отъезде из Ташкента Леву снова тщательно обыскали (в который раз?), ничего предосудительного не нашли и присоединили к партии отправляемых заключенных. Все тот же столыпинский вагон, клетки, как в зверинцах, нарочито грубый конвой, смотревший на арестованных как на каких-то извергов. Тяжело ехать в столыпинском вагоне, все создается, видимо, для того, чтобы каждый заключенный «чувствовал», кто он и чего он достоин: та же селедка, хлеб, недостаток воды и страшная жажда. В этом путешествии Лева отметил себе одну характерную особенность психофизиологии человека: жарко, душно, но человек не потеет. Но вот стоит только ему, жаждущему от соленой рыбы, выпить кружку холодной воды, как он весь покрывается потом, как будто напился горячего чая. (Борясь с перегреванием, организм тут же выделяет воду в виде пота; когда же воды выпито недостаточно, то, хотя перегревание и нарастает, но пот не выделяется.)