В исключительных обстоятельствах 1979

Конечно, я не сказал этого вслух… Вежливо простившись с разговорчивым «депутатом», я зашагал по улице в центре села. Мимо сновали пьяные казаки в распахнутых шинелях, хмурые мужики. Никто не обращал на меня внимания. Вдруг я остановился как вкопанный. Навстречу шла Соня. С самого утра я думал с том, как мне держаться с нею, но сейчас от неожиданности потерял дар речи. Она была в белом тулупчике, стянутом широким кожаным ремнем, и в новеньких белых бурках. Ее нежное лицо раскраснелось на морозе. Длинные ресницы и прядка, выбившаяся из-под шапки, покрылись инеем. Едва не налетев на меня, она пробормотала: «Извините!» — и, не узнав, прошла мимо. Но через несколько шагов обернулась. Во взгляде ее было недоверие и мучительное желание что-то вспомнить.

— Федор?! — Она приблизилась ко мне.

— Здравствуй, Соня! — тихо сказал я. — Пойдем отсюда, на нас могут обратить внимание!

Она гневно сверкнула глазами, но промолчала. Мы пересекли двор, где сушилось жесткое, как фанера, белье. В сенях пахло кислой капустой и куриным пометом. Плотно прикрыв дверь маленькой комнатки с подслеповатым окном. Соня сорвала шапку, кое-как сколола шпильками рассыпавшиеся волосы и сухо спросила:

— Зачем вы пришли?

— Чтобы увидеть вас, Соня! — эти слова вырвались у меня прежде, чем я успел обдумать ответ.

— Меня? — вспыхнула она до самых ушей.

— Я думал о вас все эти дни! — сказал я, убеждая себя, что говорю это только во имя той самой военной хитрости, о которой твердил Волошин. — Мне горько, что так велико расстояние между нами, что вы, с вашей чистой душой, так страшно заблуждаетесь! С кем вы, Соня?! С людьми, которые веками жили за счет народа. Неужели вам непонятно, Соня, на чьей стороне правда? Еще не поздно, вы можете загладить вину перед народом.

— Замолчите! — сдавленно крикнула она. — Зачем вам это нужно? Что вы хотите от меня?

— Хочу, чтобы вы… чтобы ты была вместе с нами… Со мной!

В эту минуту я верил, что мое желание сбудется.

Соня смотрела на меня с мольбой, словно прося разрешить ее сомнения. Я чувствовал, что она настроена далеко не так непримиримо, как в прошлый раз, и готова слушать меня.

Как часто потом вспоминал я эту маленькую комнатку! Мы сидели рядом и говорили, говорили… Я рассказал о своем детстве, о гибели отца, о тюрьме. Выслушал простую историю о шаловливой девочке из богатой семьи, рано появившемся желании прожить жизнь не зря, о том, как трудно ей разобраться в происходящих вокруг событиях.

А когда стемнело, мы уже сидели, тесно прижавшись друг к другу.

— Я не верю… — тихо говорила Соня, щекоча мне лицо теплым дыханием. — Не верю, что нашла тебя… Как это случилось? Наверно, сама судьба предназначала нас друг для друга. Страшно подумать, что мы расстанемся!

— Поедешь со мной?

— Да, да!

— Я хочу, чтобы ты поверила в мою правду, стала моим верным товарищем, чтобы ты…

В сенях послышались тяжелые шаги. Раздался стук.

— Сонечка, ты спишь?

— Это Костя Мешков, прапорщик, — шепнула она.

А прапорщик уже открыл дверь. Увидев меня, он оторопел.

— Рад познакомиться. Мешков!

— Очень приятно. Подполковник Драчев.

— Ах, это вы и есть посланец генерала Соболевского? — мрачно произнес прапорщик. — Ступайте к командующему. Вас ждут.

— Благодарю.

Хлопнула дверь. Соня смотрела на меня с изумлением.

— Подполковник? Посланец генерала? — Она встала. — Значит, вы просто шпион? И все, что говорили мне, — ложь?!

— Нет, Соня! — я ласково обнял ее. — Я люблю тебя. Но если бы здесь не было тебя, под именем Драчева приехал бы другой человек. Нам нужны адреса и фамилии заговорщиков в Крайске. И ты должна нам помочь. А потом мы вместе уедем.

Она молчала. Я надел поддевку и вышел.

На улице было морозно. Вокруг луны расплывался радужный круг. Окна штаба сияли огнями. Еще из сеней я услышал звуки гармошки, звон бутылок и пьяные голоса. Пир был в разгаре. Степняк, в накинутом на плечи кителе, из-под которого виднелась белая сорочка, наливал вино. Увидев меня, он выкатил белесые глаза:

— Где вы пропадали, подполковник? Штрафную!

Я выпил рюмку противного, вонючего самогона и огляделся. За столом не увидел ни одного «депутата». Здесь сидели мужчины с крепкими бритыми затылками и обветренными лицами; в них сразу можно было угадать кадровых военных. Я придвинул скамью к Степняку и осторожно начал:

— Мне пора уезжать, Анисим Акинфович! Не посоветуете, у кого можно остановиться в Крайске? Там есть у вас надежные люди?

«Командующий» хотел ответить, но в этот момент к нему подошел Осип Чернов и что-то тихо зашептал.

— Подполковник Драчев!.. — донеслось до меня.

Почувствовав неладное, я встал и хотел выйти. Но часовые, повинуясь знаку Степняка, скрестили штыки.

— В чем дело? — притворился я удивленным.

— Прошу вас подойти, господин подполковник! — сказал Степняк. Лицо его вдруг побагровело. Он оглушительно стукнул кулаком по столу и закричал: — Большевик! Шпион!

Все вскочили. По полу покатился стул. Зазвенела рюмка. Степняк бешено вытаскивал из кармана тяжелый маузер, который, на мое счастье, зацепился рукояткой за одежду. Чернов продолжал шепотом убеждать в чем-то своего начальника.