В Изгнании

Остальное сделала за меня гравитация, оставалось лишь притормаживать полет, да следить. Так что приземление вышло достаточно мягкое. Хоть я и вошел в землю, набрав в конце разгон, почти по колено. С проклятьем вырвавшись на свободу, запрыгнул в вездеход и, захлопнув дверь за собой, врубил полную мощность.

Ни о какой конспирации я больше не раздумывал. Машина неслась, с шумом сбивая попадающиеся деревья, выдирая их с корнем. От меня разбегались с воплями и воем местные хищники, птицы в шоке уносились прочь.

Как пролетели эти километры, не заметил. Все мое внимание приковали к себе развалины. Даже не сразу понял, что сижу, обхватив пальцами руль, на протяжении пяти минут. Сижу и не могу уложить в голове картину разваливающегося на глазах миропонимания.

— Мьеригард, Мьеригард, сколько еще сюрпризов ты мне преподнесешь? — пробормотал я, с усилием разжимая пальцы на руле.

Закрыв за собой дверь, направился к небольшому каменному возвышению. Когда-то здесь, похоже, был цельный фундамент, но теперь от него остался лишь небольшой взгорок. Но то, что стояло на нем и блестело на солнце, никак не вязалось с миром разумных кошаков.

Потому что единственное, с чем у меня ассоциировались каменные руины, никак не могло существовать посреди этих джунглей.

Взобравшись, наконец, по осыпающемуся фундаменту, я перешагнул порог развалин христианской церкви.

Глава 10

Под моими пальцами, оглаживающими древний кирпич, оставались следы в пыли. Я не мог оторвать взгляда от мраморных скамеек, на половину засыпанных землей, в которой уже проросла зелень. Небольшое помещение, так напоминающее церковь, заставляло искать и находить все большее сходство с оставшимися на Земле точно такими же постройками.

Я всегда был атеистом. Когда с самого раннего детства знаешь, что твоя планета — не единственный рассадник разума во Вселенной, слабо верится в сказки про единственного и неповторимого человека. Богоизбранный разумный вид? Как я и сказал, слабо верится, учитывая количество найденных аналогов цивилизации, открытых за время Экспансии.

Но здесь и сейчас важным была не вера, а то, что эта постройка была возведена человеческими руками. Я видел постройки джаргаров. Да, они похожи на наши, но все равно остаются чужими. А здесь, в этой глухомани…

Пройдя вдоль помещения, я остановился перед остатками сгнившей кафедры. От самой трибуны не осталось и следа, как не нашлось рядом и каких-либо украшений, служащих атрибутами совершения религиозных мероприятий. Но это и логично: в случае упадка такие вещи мгновенно пропадают либо в подвалах собственных хранилищ, либо растаскиваются уцелевшими жителями, если священник вдруг не успел их убрать.

Опустившись на колени перед кафедрой, я пальцем разворошил грязь, выискивая хоть какие-то следы. Заторможенное состояние, охватившее в момент, когда переступил порог церкви, не давало нормально мыслить. В голове бился всего один вопрос: есть ли другие люди в этом мире?

Металл звякнул под пальцами, и я замер. Обычное стальное кольцо крышки лаза, какие до сих пор делают для утопленных в пол сейфов. Не раздумывая, ухватил колечко и с силой потянул на себя. Металл смялся в пальцах, заклепка не выдержала и с характерным звуком пулей улетела куда-то прочь.

Врубив резак на правой руке, сделал аккуратные прорези и вернулся к машине. Прихватив инструменты, едва ли не бегом вернулся на место и, поддев слежавшуюся крышку люка, с помощью рычага сорвал и отбросил ее в сторону.

Замерев на месте, я с минуту глядел на уходящую под землю проржавевшую лестницу, вновь выискивая сходство с земными аналогами. Но сталь оставалась обычной сталью, разумеется, только и получилось узнать, что по составу она близка к обнаруженной в копях у берега.

Осторожно проверив конструкцию на прочность, решил все же не рисковать. Вновь вернувшись к вездеходу, вооружился тросом. Протянуть бухту к шахте, вырытой под церковью, дело нескольких секунд.

Предосторожность оказалась не лишней, от нечаянного толчка у лестницы лопнуло крепление, и сваренная конструкция рухнула вниз, прогремела там и перекрыла спуск. Включив резак, без всякой жалости обрезал металл, заставляя старую сталь опасть рублеными палками, и продолжил движение.

Шахта оказалась короткой, метра три от поверхности. Встав на ровном месте, задержал дыхание и включил фонари. Каменная кишка оканчивалась достаточно широкой рукотворной пещерой примерно шестиметрового диаметра, стены заблестели под светом, влажная почва местами сменялась вкраплениями переливающихся самоцветов. Лишь с одной стороны никакого отражения не имелось, и я двинулся в том направлении.

Путь окончился у массивной двери, не вызвавшей иных ассоциаций, кроме одной. Бомбоубежище.

Стальная круглая плита от потолка до пола, никаких опознавательных знаков. У входа имелась небольшая насыпь сантиметров в двадцать, уже давно слежавшаяся, значит, дверью не пользовались годами.