В измерении Кольца

Честно говоря, но у меня перед первым боем было такое же ощущение как перед операцией по удалению аппендицита. Вот придут санитары, сделают успокоительный укол, голого положат на каталку, накроют простыней и повезут в операционный блок. Там обмажут йодом, обколют новокаином и разрежут, рассказывая тебе анекдоты о том, почему в парикмахерских кошки терпеливо сидят около каждого мастера.

— И почему, — спрашиваешь ты.

— Сидят и ждут, когда на пол упадет свеженькое ухо или нос, ха-ха, — рассказывают тебе концовку.

Потом человек засыпает и неизвестно, проснется он или нет. Так и бой: неизвестно, вернется человек из боя или нет.

Я так крепко спал, что проспал сигнал подъема и прибежал посыльный солдат, чтобы разбудить меня.

— Ты проспал подъем в день первого боя, — изумился командир эскадрильи, — ну и нервы у тебя. Ты, возможно, еще хочешь и позавтракать?

Я был голоден и с удовольствием позавтракал. Съел яичницу с куском жареной колбасы, ложкой выхлебал стакан густой сметаны и выпил чашку кофе. В хорошем настроении и с сигаретой во рту я появился в дверях столовой. Все летчики стояли и смотрели на меня.

— Ты что делаешь? — возмутился командир. — Перед боем нельзя есть. Вдруг пуля попадет в живот и тебя не смогут спасти.

— Извините, мон капитэн, — сказал я, — лучше быть сытым, чем потом с болью вспоминать, что ты мог хорошо позавтракать и не стал завтракать.

Смех летчиков был ответом на мои слова. Я не собирался делать что-то нарочно, но снял напряжение у всех молодых летчиков. Опытные пилоты только рукой махнули на меня, что с меня взять — русский!

Нам поставили задачу прикрыть войска в районе реки Марны от бомбардировок "цепеллинов". Дирижабли сопровождали истребители. Мы должны были преодолеть их сопротивление и атаковать огромные летательные аппараты. Взлетали парами. У меня на руке были мои старенькие часы Nokia и огромный туристический компас в медном корпусе, чтобы можно было ориентироваться в воздухе. Район боевых действий мы предварительно изучали по карте и ориентировались по шоссейным дорогам и по линии реки Марны.

Кое-кто смеялся надо мной, но я стал привязываться подпругами от кавалерийских седел. Сыромятные ремни могли выдержать десятка два таких же парней, как и я, но ремни хранили мою жизнь. Некоторые летчики, глядя на меня стали делать так же. Это потом уже введут обязательное привязывание летчика к сиденью.

"Альбатросы" атаковали нас первыми. Можно сказать, что они неслись на нас, но мне, привыкшему к огромным скоростям, казалось, что они медленно подбираются к нам. Каждый летчик воевал индивидуально. Я перешел в набор высоты и, будучи выше противника, обстрелял своего противника. "Альбатрос" был скоростнее "ньюпора". У нас максимальная скорость 135 км/час, а у "альбатроса" почти 150 км/час. Есть разница? Есть. У нас один пулемет, а на немецком самолете два пулемета "шпандау" калибра 7,92 мм. Нам помогала более высокая маневренность полутороплана и точность стрельбы пилотов.

После обстрела я пролетел мимо своего противника и, пока разворачивался, увидел, что он пристроился мне в хвост, поливая меня пулями из двух пулеметов. Нужно уходить, но он меня догонял. Снова сделал полупетлю и оказался в хвосте "альбатроса". Чувствовалось, что мой противник просто не понял маневра и лихорадочно озирался, смотря, куда я мог улететь. В привязанном виде я мог делать фигуры высшего пилотажа, а он не мог, и, вообще уже можно было делать и "мертвую петлю", ссылаясь на русского капитана авиации Петра Нестерова. Кто проверит? Пусть проверяют, к этому времени он уже сделает свою мертвую петлю или подтвердит, что он уже теоретически ее разработал. Я никогда не прицеливался так тщательно. Я летел несколько под углом к своему противнику и с близкого расстояния выпустил длинную очередь. "Альбатрос" задымил и пошел вниз. Чем быстрее он долетит до земли, тем больше вероятность, что летчик успеет спастись.

Сегодня у меня нет зла к тому пилоту, с которым я воюю. Просто война. Но я знаю, что его дети придут на мою родину грабить и убивать ни в чем не повинных людей, завоевывая себе "лебенсраум". Я знаю, что мы их победим и даже заберем себе источник германской агрессии — Восточную Пруссию, назвав ее Калининградской областью. И бывшие наши союзники Америка и Англия сразу же после победы станут теми, кем они были всегда — злейшими и смертными врагами России. В России падет коммунистический режим, но американское НАТО будет собирать всю Европу, чтобы окружить и уничтожить Россию. И Украина подтвердит свою прополяченную сущность, встав в ряды тех, кто стремится к уничтожению России. И я, воюя в рядах французской армии, тоже нашего будущего врага, защищаю интересы моей России из 1915 года.

Глава 9