В каком мире нам предстоит жить?

С. Джоунс предложил следующую классификацию политико-государственных границ: природные, этнические, договорные, геометрические, силовые. Если говорить о природных границах, то российские историки не раз подчеркивали равнинный характер отечественного пространства. Огромность евразийской равнины в значительной мере предопределила огромность российского государства и известную однотипность административно-управленческих решений. Спрятаться и изолироваться в евразийском пространстве негде; оно ставит народы, его населяющие, перед дилеммой: либо тесный союз и общность исторической судьбы, либо нескончаемая вражда. С этим в значительной степени связана условность этнических границ.

Стабильность, основанная на модели этнического сепаратизма, в нашем пространстве маловероятна. Поэтому давно уже, со времен первых московских царей (XV-XVI вв.), формируется модель жизнеустройства, основанная на суперэтнических универсалиях. Причем настоящей стабилизации российская цивилизация достигла тогда, когда был найден modus vivendi для православных и мусульманских народов. Народы-язычники чаще всего просто принимали православие и ассимилировались. Здесь больше действовал принцип монолога и социокультурного доминирования со стороны русских, чем диалога и партнерства, хотя монологичность почти никогда не приобретала характер жесткого подчинения и колониальной эксплуатации. С язычниками русские достигали согласия на чисто бытовом уровне, совместно осваивая суровые пространства и обмениваясь хозяйственным опытом.

Настоящим испытанием объединительных возможностей российской цивилизации стало столкновение с мусульманским миром. По сути дела, в России был поставлен эксперимент всемирно-исторического значения: он касался возможностей устойчивого синтеза народов, принадлежащих к разным цивилизационным традициям, но обреченных историей и географией на совместное проживание. Этот эксперимент для своего времени в целом удался, что обеспечило цивилизационную и геополитическую стабильность в масштабах шестой части земного шара.

Сегодня в мире активно действуют силы, готовые перечеркнуть этот опыт и взять на вооружение теорию «конфликта цивилизаций». Можно смело сказать: стратегия дестабилизации России, осуществляемая в форме нового противопоставления славяно-православного и тюрко-мусульманского начал, только на первый взгляд кажется предназначенной для одной России. На самом деле речь идет о судьбе принципа, имеющего глобальное значение. Если постсоветское пространство, а затем и пространство самой Российской Федерации будут окончательно расколоты под предлогом этноконфессиональной несовместимости мусульман и немусульман, это будет означать стратегический проигрыш для земной цивилизации в целом.

Российская геополитика в корне не может строиться по принципу этноконфессиональных размежеваний и противопоставлений: «чистых» этносов и конфессионально «чистых» ареалов в нашем евразийском пространстве не существует. Особенность российского цивилизационного пространства состояла в том, что дифференциация типов социального поведения была связана не столько с этническими и конфессиональными различиями, сколько с сугубо социальными противостояниями: центр – провинция, промышленные регионы – аграрные, элиты – массы. Политическая история России отмечена многозначительным парадоксом: цивилизационный принцип договора в отношениях между этносами и конфессиями здесь сложился раньше, чем на Западе, тогда как между собственно социальными группами (классами) архаичные принципы силовой политики сохранялись слишком долго.

Не меньшее значение, чем договорный характер славяно-тюркского общежития, имеет и геометрическая рациональность геополитического пространства России. Только в условиях целостности этого пространства геометрические линии между Востоком и Западом (Тихим океаном и Атлантикой), Севером и Югом делаются кратчайшими, наименее затратными в инфраструктурном отношении. Как пишет академик Н. Н. Моисеев, «самый короткий, быстрый и дешевый путь, связывающий Тихоокеанский и Атлантический регионы, лежит через Россию. Переоценить этот фактор нельзя… А Северный морской путь в два раза сократит дорогу из Европы в Японию и Китай. Он не только в два раза короче, но и в 1,6 раза дешевле других путей».

Эта геометрическая рациональность также относится к долговременным факторам геополитической преемственности, формирующим устойчивую конфигурацию российского пространства.

Парадоксы вестернизации