Вторник. (Бодро выбегает на ринг в майке и трусах). Максимум – измотать драгоценную Ольгу Юрьевну движением по рингу и нокаутировать в конце третьего раунда, минимум – выиграть по очкам!
Ольга Юрьевна. (Идет на сближение с соперником, как танк). Раз! (Перемахивается и, сделав несколько шагов, опускается на колено).
Вторник. (Торжествует в предвкушении победы). Иду на добивание!
Ольга Юрьевна. (Поднимается и наносит удар Вторнику в ухо). Два!
Вторник. (Отлетает на 3 метра). Мы так не договаривались… (Скорчился в углу ринга).
Ольга Юрьевна. (Подходит к сопернику и наносит удар в голову). И три!!!
Вторник. Сдаюсь, пощадите!
Ольга Юрьевна. (Смотрит на наручные часы). Задача «максимум-минимум» вы-полнена! Прошу занести в протокол…
* * *Явление XVПодмосковье. Дача. Автор-биограф импровизирует вслух, лежа на диване.
Биограф Ольги Юрьевны. Помнится, когда в школе Олечка (то бишь теперешняя Ольга Юрьевна) писала впервые в жизни диктант, то допустила в нем только две грамматические ошибки. И при чем обе – в слове «судья». Она написала это слово, встретившееся и в начале, и в конце диктанта, не иначе, как «судия».
Пауза.
На следующий день завуч школы (он же преподаватель русского языка и литературы) вызвал отличницу Олечку на «ковер» и сказал, что у него рука долго не поднималась, что-бы поставить ей вместо привычной для всех «пятерки» – аж «четверку с минусом»! (но все же поднялась…).
Пауза.
Уязвленная школьница подошла к двери (уже и в то школьное времечко она закрывала собою вширь весь дверной проем), повернула в замке ключик два раза и положила в свое глубокое декольте. Затем она повернулась к пожилому завучу задом, на какое-то мгновение приподняла юбку и, дождавшись, пока он скукожится от мощи ее тучных ослепительно белых полушарий, процедила сквозь зубы: «Я понимаю это слово совсем не так, как все остальные. По-моему следует читать – «СУД» и «Я» – это (как я считаю) одно и то же. В связи с тем, что у тебя, старого козла, были сомнения, какую оценку мне ставить, я судить тебя сейчас строго не буду. Но остаток своей жизни (а она только еще начинается по-настоящему!) я буду писать это слово только так, как мне нравится и как я считаю нужным, т. е. так, как написано в твоем вонючем диктанте. Я так хочу. И с этого момента я начинаю вершить свой суд»…
Пауза.
После этих слов она открыла дверь и дала дяденьке легкий пинок под его тощенький задик. И при этом с таким расчетом, чтобы он вкатился прямо в учительскую, навстречу изумленному педсовету школы.
Пауза.
Автор. А теперь очередная порция стихов:
Не нужно мне мудреной быть,Чтоб массой мужика давить.Я размахнусь и просто такБью в глаз его или в «пятак».А если будет много ахать,Я не позволю себя «трахать».Пусть ищет худышку спесивую,А не толстушку красивую…Занавес.Явление XVIСнова небольшая уютная комнатка, обставленная простенькой мебелью. У окна стоит ярко-оранжевое кресло-кровать в разобранном виде. На нем лежит Ольга Юрьевна и рассуждает вслух.
Ольга Юрьевна. На повестке дня мой каприз. Я принимаю решение – выбрать супруга, но обязательно из числа своих подчиненных. Однако кого бы я не избрала в конечном счете в мужья, он должен будет помнить мое незыблемое условие – кредо: «Хозяйкой в доме буду я!»
Пауза.
Для меня не важно, какую он будет иметь комплекцию, рост, ум… Все равно в любом случае я буду руководить будущей семьей до последнего мига моей жизни. И всегда (на веки вечные) мой избранник и будущие дети должны главу семейства, то бишь меня, боготворить и ловить каждое слово, каждый мой жест и намек на что бы то ни было. Это незыблемо и не должно обсуждаться. В противном случае любой член семейства обязательно будет изгнан из дома, причем с позором, как самый великий грешник.
Пауза.
Тут уж ничего не попишешь. Такая я родилась, такой и помру. И я буду внедрять эту идею во все умы Человечества ежечасно, ежеминутно и ежесекундно! Я имею на это право, причем полное законное…
Пауза.
А теперь стихи на злобу дня:
Все ловят всегда мое слово.Трепещут, когда я без дела…Клянутся любить меняснова и снова.И власти моей нет предела!Занавес.Конец первого действия.