«При социализме было проще. Если у тебя нет творческих способностей, то можно пойти на производство. Выполняй в какой-нибудь конторе рутинную, неквалифицированную работу, и ты уже не умрешь с голоду. А ежели будешь передовиком производства вдруг, то прокормишь и всю свою семью. Главное – была уверенность в завтрашнем дне. А пенсионеры, вообще, как сыр в масле катались на свои кровные 120 р. За квартиру платили мизер, за газ, электричество – тоже копейки. Покупательная способность «деревянного» рубля огромна. Ибо 1 «зеленый» равнялся нашим 90 коп…»
Сделала в кресле полный оборот.
«А сейчас что «дерьмократы» наделали!?! Чтобы как-то выжить, человек должен рабо-тать в нескольких местах. Глядишь, где-то и заплатят за твой труд, а если повезет, то и зарплату получишь вовремя! Но уж если, к примеру, заболел, то пеняй на себя! Даже на похороны ни один коллектив и ни один индивидуум копейки не даст!»
Сделала еще один поворот.
«Хвала Всевышнему, благодаря своей блистательной внешности и габаритам, я безработной никогда не была. Меня приглашали в зубные кабинеты. Дабы просто подавать инструменты мужчинам-стоматологам. Но при этом пониже наклоняться перед клиентом, что-бы он впивался взглядом в мое декольте и не чувствовал зубной боли… Никакой наркоз не нужен – мой бюст лучший наркоз!»
Застопорила кресло.
«Меня приглашали вышибалой в ночные клубы, инструктором для подготовки десантников, в кино статисткой… Где нужна была грубая физическая сила… Предлагали даже раскрывать рот под фонограмму на концертах для элиты. Правда и рот раскрывать мне бы почти не приходилось. Ведь для публики важно, как артист держится на сцене, как он одет и его мимика… А главное – поклоны. Чем их больше, тем более бурные аплодисменты… И истошного «браво»! Ведь такое тело, как у меня, – экзотическая редкость… Я бы сказала, некий брильянт века!..»
Хотела повернуться в кресле – забыла, что оно на стопоре.
«Однако пора кончать с этой дешевой попсой! Ведь я рождена для работы творческой. Попробую-ка я проявить себя в литературе. Заставлю Маркела вывести меня в классики. А может, сначала добиться высоких результатов на ниве педагогики?..»
Сняла стопор с кресла и закружилась, закрыв глаза.
Подмосковье. Дача. Биограф сидит за компьютером…
Автор-биограф. (
Пауза.
Так как ей было безразлично, что преподавать, то она купила в киоске по дешевке какие-то две книжки. Когда она пришла домой, то к ужасу своему обнаружила, что одна из них была посвящена эзотерике, а другая – техногенному риску… От природы Ольга Юрьевна была новатором, поэтому она быстро сообразила, как содержимое этих двух небольших книжиц вписать в университетский курс.
Пауза.
Несколько дней она «пыхтела» над разработкой рабочей программы, в которой проставила в процентах, сколько ей предстоит прочитать лекций, провести семинаров и лабораторных работ. Главной ее задачей было – уложиться в 50 часов, отведенных на дисциплину. Когда она пришла к проректору по учебной работе подписывать свою разработку, то он был так потрясен ее внешними данными, что «подмахнул» бумагу, глядя не столько на то, что подписывает, сколько в вырез платья ослепительной доцентки. «Приходите почаще», – прошамкал руководитель учебного процесса, провожая новоиспеченную сотрудницу масляным, стариковским взглядом. «Подумаем вместе, как сделать из вас профессора. Я чувствую и вижу, что по комплекции и красоте вы уже профессор. А остальные ваши показатели подтянем как-нибудь… Не будьте слишком строги к студентам, но давайте всякий раз отпор, когда они будут вами восторгаться слишком бурно. Ах, если бы мне сбросить годков, эдак, тридцать… Вы олицетворяете собой КРАСОТУ СИЛЫ, которая намного значимее и эффектнее, чем красота слабости, нежности, томности и прочим глупостям, свойственным нашим дамам…»
Москва. Аудитория вуза. За четырьмя столами сидят студенты. Перед каждым лежат конспекты лекций и калькуляторы.
Ольга Юрьевна. (
Пауза.
В этой аудитории среди нас присутствует гений. Ваша задача – вычислить его. Даю вам на это 2 недели. При этом делаю подсказку – гением может быть не только мужчина, но и женщина…