В канкане по Каннам

Фабьен подошел к холстам у стены и с явным удовольствием вынул один из них. Это был портрет графини: перекошенное лицо совсем без макияжа, волосы забраны назад, — она смотрела так, словно бросала вызов всему миру. Фабьен прорисовал ее скулы и изящную линию подбородка настолько хорошо, что Кейт увидела на ее лице тень былого очарования — эта женщина когда-то была очень красива. У нее перехватило дыхание.

— Я постоянно ее пишу. Портретов очень много, — спокойно заметил Фабьен, показывая Кейт одну картину за другой. Графиня в желтом платье на бледно-голубом фоне. Она же в красной блузке на фане обоев с розами. Обнаженная графиня с серой кожей и грудью, похожей на сморщенные сухофрукты, над выпирающими ребрами.

Кейт наконец-то все поняла.

— Та картина внизу… — медленно произнесла она. — Это ведь ты написал.

— Да, ту, которая в гостиной, — кивнул Фабьен. — Но только ту из всех других портретов Одиль. В холле, например…

Кейт ахнула:

— В холле? На них тоже она?

— Конечно. А кто же еще, по-твоему?

Он, должно быть, решил, что она глупая и вдобавок еще и злая. Чтобы скрыть от Фабьена покрасневшее лицо, Кейт подошла к окнам. Одно из них — в самом углу — было открыто, и девушка выглянула на улицу, подставив пылающие теки под легкий ветерок.

Вдруг загорелые руки обхватили ее и крепко сжали. Кейт резко обернулась. Она не слышала, как он подошел.

— Осторожно, — пробормотал Фабьен, — я не хочу, чтобы ты упала. — От него сильно пахло скипидаром. — Я должен показать тебе еще кое-что.

— Что? — недовольно спросила она и попыталась выпрямиться. Фабьен потянул ее к себе, его руки пробежали у нее по спине, плечам, потом вниз и как будто случайно прикоснулись к груди. Он посмотрел ей прямо в глаза, а потом пошел в конец комнаты — туда, где стояли холсты.

— Вот это, — произнес он, достав один из них. На нем была изображена девушка с волосами мышиного цвета и широко расставленными глазами.

И вдруг Кейт поняла — волосы, бледная кожа, небольшой, но округлый рот, полные губы, — что смотрит на свое отражение.

— Да, — сказал Фабьен, — это ты. Похожа, правда?

Кейт кивнула — она слишком расчувствовалась, чтобы говорить. Он нарисовал ее. И, более того, сделал это великолепно. Портрет получился скромный, но очень романтичный, а ее лицо художник явно считал привлекательным. Она выглядела почти красавицей. Вот только…

— Разве это возможно? — Ведь они познакомились всего несколько дней назад, и она ни разу не позировала ему. Неужели он рисовал ее по памяти?

— В этом-то вся загадка, — произнес Фабьен, осторожно приближаясь к ней. — Я был просто поражен, когда увидел тебя на приеме. Этой картине уже много лет.

— Много лет? Но мы ведь встретились совсем недавно.

— Я знаю, — прошептал Фабьен, и его губы оказались совсем близко от ее лица. — Это было как озарение. Меня всегда преследовали несколько образов. И твой — один из них.

Кейт опоздала к началу своей смены в ресторане.

— Прости, — извинилась она перед Селией.

— Ничего страшного. Я бы не сказала, что у нас наплыв клиентов.

Как обычно, в ресторане не было ни единого посетителя. А бизнес в кафе напротив, как всегда, процветал. Его хозяин, ненавидевший всех вокруг, обходил границы своей империи, готовый в любой момент дать отпор голодным котам или музыкантам с гитарами.

— И все же где ты была? В своем новом доме?

— Да, переносила вещи. Это заняло кучу времени.

— Конечно, — усмехнулась Селия. — Несложно догадаться, чем еще ты занималась.

— О чем ты? — с вызовом спросила Кейт.

— Твой друг художник помогал тебе? Переезжать? — поддразнила ее Селия.

Кейт покраснела. После поцелуя Фабьен объявил, что приглашает ее завтра на ленч. В какое-то особенное место, как он выразился. Но Кейт не хотела искушать судьбу и рассказывать об этом подруге. Если в итоге у них ничего не получится, она бы предпочла, чтобы об этом никто не знал.

— Я все равно рада, что у вас все в порядке, — улыбнулась Селия и внимательно посмотрела на Кейт. — Жаль, я не могу сказать то же самое про нас с Кеном.

— Что случилось? — Кейт почувствовала себя некомфортно, вспомнив разговор с Кеном в машине. Но разве она виновата, что воспринимает его по-другому — не так, как Селия.

— Бедняжка, он начинает впадать в депрессию.

— Боже мой, — ради приличия промолвила Кейт. Скорей бы он впал в сильную депрессию и уехал отсюда! — А что случилось?

Селия положила руки на талию.

— Кен почти ничего не рассказывает о том, что ищет…

— Неужели? — съехидничала Кейт, не сдержавшись. Подруга недовольно взглянула на нее.

— …но у него не все идет гладко. Он постоянно нападает на след, вот только он его никуда не приводит.

— Кен так до сих пор и не рассказал тебе, что ищет? — нетерпеливо перебила ее Кейт. — Если это не выдумки.

Селия подняла глаза.

— Дорогая, это правда, поверь мне. Он ищет что-то или, скорее, кого-то. Но я пообещала никому ничего не говорить. Кен боится, что и у стен есть уши.

— И ты ему веришь?

— Наверное, да.

— О! — Кейт недоуменно уставилась на подругу. — И тот, кого он ищет, прячется именно здесь? Кто же это?

— Я не могу тебе сказать.

— Селия, перестань!

— Нет, я обещала…

— Но…