В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

В правящих кругах Русского государства в конце 70-х — начале 80-х годов происходили изменения, результаты которых выяснились не сразу. В 1578–1579 гг. состав бояр и окольничих не пополнялся, а уменьшался. В сентябре 1578 г. под Кесью были убиты боярин кн. В. А. Сицкий, окольничий В. Ф. Воронцов, а окольничий кн. П. И. Татев попал в плен. В феврале 1579 г. в Казани умер боярин кн. А. И. Ногтев. В сентябре 1579 г. в плену оказался окольничий Ф. В. Шереметев, а окольничий Б. В. Шеин был убит. Шереметев и Татев вернулись на Русь после заключения Ям-Запольского перемирия. Около 1580 г. с исторической сцены сходит кн. С. Д. Пронский[310]. Около 1581 г. окончилась карьера боярина П. В. Морозова и примерно тогда же — окольничего кн. Т. И. Долгорукова[311]. В декабре 1581 г. последний раз упомянут в разрядах боярин кн. И. Ю. Голицын. Около 1583 г., очевидно, умирает боярин кн. В. И. Мстиславский[312]. Думные чины давались в начале 80-х годов очень скупо. На радостях по случаю свадьбы царя боярином стал Борис Годунов (сентябрь 1580 г.). Боярином стал и вернувшийся из плена окольничий кн. П. И. Татев (к июлю 1583 г.), а окольничим — кн. Ф. М. Троекуров (к июлю 1581 г.)[313].

Влияние «опричной части» знати было прочно в дворцовых учреждениях. После Бориса кравчим стал кн. Д. И. Шуйский, его «свояк». Близок к Годунову был и оружиичий Б. Я. Бельский (с августа 1577 г. во всяком случае). Дворец с 1576 г. возглавлял бывший опричник кн. Ф. И. Хворостинин. В 1577 и 1579 гг. сокольничим был И. И. Бобрищев-Пушкин, а ловчим — И. М. Пушкин. В 1577 г. на Земском дворе служили И. И. Мятлев и Я. Г. Наумов, а казначеями были П. И. Головин (с 1576 г.) и И. П. Татищев (март 1582 г.)[314].

Видную роль при дворе играли думные дворяне. В их число входили в 1576 г. Б. Я. Бельский, М. А. Безнин, Д. И. Черемисинов (с сентября 1580 по декабрь 1582 г. был в плену), Б. В. Воейков, И. П. Татищев и В. Г. Зюзин. Они оставались в этом чине и в 1577 г.[315] В 1579 г. думным дворянином стал Р. М. Пивов[316]. Все они были на свадьбе Грозного в 1580 г.[317] Думным дворянином с 1572 г. был Р. В. Алферьев, но он обычно именовался печатником (по исполнению главной обязанности) и только в 1584/85 г. — думным дворянином и печатником. В 1581 г. дворянином числился кн. Д. П. Елецкий[318]. Среди 12 «сенаторов», которые докладывали царю важные дела, А. Поссевино называет Б. Я. Бельского с братом Невежей, В. Г. Зюзина, И. П. Татищева, Б. В. Воейкова и М. А. Безнина,[319]. т. е. думные дворяне составляли почти половину этих наиболее близких к царю лиц.

По-прежнему влиятельной фигурой был А. Ф. Нагой. Именно он вместе с Богданом Бельским стоял у царского трона, на котором в 1581 г. восседал Грозный во время приема польских послов. Ему же царь поручил в 1582 г. выспросить у англичан про свою предполагаемую невесту Марию Гастингс[320]. «Деликатность» поручения ясна уже из того, что царь в это время женат был на племяннице Нагого. Но, конечно, по мере укрепления у царя мысли о необходимости породниться с английской королевой влияние Нагого должно было падать. К тому же, поскольку его старший брат был все еще окольничим, путь в высшие думные чины А. Ф. Нагому был практически закрыт.

Состав наиболее влиятельных лиц из окружения Ивана Грозного в 1581–1584 гг. рисуют посольские книги. В 1581 г. на приеме польских гонцов присутствуют Н. Р. Юрьев и Б. Я. Бельский. В приемах английских послов и беседах с ними в 1581–1582 гг. участвуют кн. Ф. М. Трубецкой, Н. Р. Юрьев, А. Ф. Нагой и Б. Я. Бельский. Осенью 1581 г. Н. Р. Юрьеву царь сообщает о предсмертной болезни сына. В 1581–1582 гг. в переговорах с А. Поссевино участвуют Н. Р. Юрьев, Б. Я. Бельский и А. Ф. Нагой[321]. Летом 1582 г. переговоры с польскими послами ведут Н. Р. Юрьев, Б. Я. Бельский, А. Ф. Нагой и Р. В. Алферьев. В 1583 г. на встречах с английским послом присутствуют кн. Ф. М. Трубецкой, Н. Р. Юрьев, Д. И. и С. В. Годуновы, но ведут переговоры Н. Р. Юрьев и Б. Я. Бельский. В 1583 г. решено было послать в Польшу грамоту от имени Н. Р. Юрьева и Б. Я. Бельского. В сентябре 1583 г. А. Ф. Нагой и И. В. Годунов вели переговоры о размене пленных с польскими представителями[322].

Из приведенных сведений ясно вырисовываются две группы знати при дворе: земскую возглавлял Н. Р. Юрьев, опричную (дворовую) — Б. Я. Бельский и А. Ф. Нагой. Бориса Годунова в эти годы среди приближенных царя незаметно: то ли он держался в тени, то ли между ним и царем пробежала тень недоверия. Во всяком случае на свадьбе Грозного осенью 1580 г. он еще в фаворе. Борис стал боярином, но удостоился немногого — быть в дружках царицы вместе с М. А. Нагим (у царя — Б. Я. Бельский). На свадьбе присутствовал сонм Годуновых (Яков и Карп-Константин Михайловичи, Никита, Петр, Иван и Степан Васильевичи, Андрей Никитич, Дмитрий Иванович)[323].