В канун Рождества

Церковь тоже ожила, готовясь принять еженедельный приток паствы. Главные двери открылись. Церковные служащие, старейшины, или как еще они там называются, в темных костюмах или в шотландских юбочках медленно шествовали от ворот к дверям церкви и исчезали внутри. Оскар узнал мистера У. Дж. Крофта, продавшего Элфриде их новый тостер. Донеслись, словно издалека, звуки органа. «Пусть пасутся овцы в мире». Звуки были глухие, они гасились толстыми каменными стенами, но профессиональный слух Оскара их узнавал, равно как и хорошее качество органа, и компетентное исполнение. А как часто в деревенских церквах органистам приходится мучиться со старым, почти бездыханным инструментом и безголосым хором. Иногда приходится даже громко подпевать, чтобы паства имела хоть приблизительное представление о мелодии.

Оскару не очень нравилось столь близкое соседство церкви, постоянно напоминавшее обо всех, кого он потерял. Глядя, как подъезжают к ней автомобили и стекаются группки людей, он знал, что стоит ему перейти через дорогу — и его понесет прямо к величественным вратам и далее в устремленный к небесам неф.

Окна церкви были высокие, стрельчатые, в готическом стиле. Снаружи краски и узоры цветных витражей казались тусклыми, но Оскар знал, что оценить их сверкающую, как драгоценные камни, красоту можно только изнутри, когда в них преломляются лучи солнца и на вытертые плиты пола ложатся рубиновые, сапфировые и изумрудные пятна.

Возможно, в этом было нечто символическое. Может быть, и вне церковности есть удовольствия, радости и утешение, в которых он, в своем теперешнем состоянии, себе добровольно отказывает?

Это было интересное предположение, но тревожное, и ему не хотелось на нем сосредоточиваться. Оскар отошел от окна и снова уселся у камина с газетой. И все же, когда раздались звуки первого псалма, он опустил газету и невидящим взглядом уставился на огонь.

«Внемлите», — Голос возвещает. —
«Христос пришел», — Он говорит.
«Гоните Мрак, что вас смущает.
Ведь Жизнь есть Свет», — Он нам твердит.

Благородный, старый, классический рождественский гимн. Оскар вспомнил, как репетировал его с хором в школе, где преподавал, и как умолял детей петь так, словно они действительно веруют в пришествие Надежды и Света.

Он подумал: «Я должен встретиться с Питером Кеннеди». Однако воскресенье — самый занятой день у священника. Может быть, завтра или послезавтра.

А пока… Оскар поправил очки и принялся сосредоточенно читать в «Санди таймс» критическую статью об опере «Фиделио» в постановке Джонатана Миллера в Ковент-Гарден.

Миссис Снид приходила по понедельникам и четвергам. В этот понедельник она пришла ровно в десять, когда Элфрида и Оскар допивали кофе после завтрака. Как всегда, громко хлопнула дверь черного хода, потом наступила тишина, означавшая, что в посудной миссис Снид снимает куртку с капюшоном, шарф и сапоги. Потом дверь шумно распахнулась, и миссис Снид возникла на пороге со словами:

— С добрым вас утром!

Да, таким выходом, подумал Оскар, любая актриса могла бы гордиться.

— Доброе утро, миссис Снид.

— Вы только подумайте! Какой холодище! — Потирая руки, чтобы восстановить кровообращение, миссис Снид со стуком закрыла за собой дверь. — Ветер так и режет, как ножом.

Элфрида поставила чашку на блюдце.

— Выпейте чаю, — предложила она.

— Не откажусь. Чайник давно кипел? — Тут миссис Снид заметила новый тостер. — Вы только подумайте, что у нас теперь есть! Цвет мне нравится. Ходили за покупками, да? Это давно пора было сделать — со старым-то беды не оберешься. Убить может. Куда вы его дели? Надеюсь, выбросили?

Громко хлопая дверцами буфета, миссис Снид достала кружку, пакетик чая и молоко. Приготовив чай, она пододвинула ближайший стул и села за стол.

— А что стряслось с майором Билликлифом?

Оскар и Элфрида уставились на нее. Потом Оскар сказал:

— Да, новости здесь быстро распространяются.

— Чарли Миллер вчера вечером был у Арфура в лавке, капусту покупал. И все рассказал ему. И еще сказал, что согласился присматривать за собакой, потому что майор собирается в Инвернесс, в больницу. Надеюсь, у него ничего серьезного.

— Мы тоже надеемся, миссис Снид. Оскар сам его туда отвезет.

— Да, Чарли говорил Арфуру насчет этого. А вы справитесь, мистер Бланделл? Дорога дальняя.

— Думаю, что справлюсь, миссис Снид.

— Хорошо, хоть снег перестал. Вы когда отправляетесь?

— Сразу же после завтрака.

— Возьмите мобильник. У вас есть? Его всегда надо иметь под рукой.

— У меня нет мобильника, но, думаю, все будет в порядке.

— Что ж, нам ни к чему быть пес…мистами. Будем надеяться. Да, миссис Фиппс, пока не позабыла: Арфур велел узнать, нужна вам рождественская елка? Если да, он для вас одну оставит.

— Елку? — нерешительно переспросила Элфрида. — Ну… не знаю.

— Какое же это Рождество без елки?

— Да. Наверное. Но, думаю, не стоит из-за этого беспокоиться.

— Да разве ж это беспокойство! Елка — это весело. И наряжать ее одно удовольствие, и все такое.