В канун Рождества

— Уверяю вас, я не собираюсь его выживать.

— Вы и не можете. Это его дом,

— Половина дома.

— На его стороне право проживающего. Гарантия собственности.

Внезапно он засмеялся, тем самым разрядив некоторую напряженность.

— В этом вы совершенно правы. Когда я приехал работать в Лондон, то купил свою первую квартиру с безусловным правом собственности. Это было ни с чем не сравнимое чувство. С тех пор прошло уже несколько лет.

— Где находилась ваша квартира?

— В Ил-Парк-Коммон.

— Забавно.

— Почему?

— У меня небольшой дом на Рэнферли-роуд. Это в полумиле от вас.

— Там вы и живете?

— Буду жить с февраля, когда кончится срок аренды. Я три года провела в Австрии, в Обербейрене, работала в туристической компании, — пояснила Кэрри. — Поэтому и сдала дом в аренду. Но теперь вернулась и снова поселюсь в Лондоне. Мне предложили работу в главном офисе компании на Брутон-стрит.

— Вы собираетесь принять это предложение?

— Почему бы нет?

— Вам будет не хватать Австрии, гор.

— Да, — сказала Кэрри.

Минуту-другую они оба молчали. Потом Кэрри встрепенулась и посмотрела на Сэма.

— У вас пустой стакан. Хотите еще виски?

18 ЭЛФРИДА

Оскар и Элфрида, держась за руки, с величайшей осторожностью шли домой. Было уже почти восемь вечера, совсем темно и снег валил стеной, но все же по всей дороге горели уличные фонари, поэтому Оскар убрал карманный фонарик, который он предусмотрительно взял с собой. Они поднялись по тропинке к вершине холма. Город лежал внизу перед ними, над заснеженными ветвями деревьев светился круглый циферблат башенных часов. Снег чудесным образом преобразил все вокруг, и Элфрида остановилась, глядя на сказочный пейзаж.

— Как бы я хотела быть художником, Оскар! — сказала она.

Она крепко держала его за руку, и потому он тоже остановился.

— Ты считаешь, сейчас самый подходящий момент для таких размышлений? — спросил он.

— Почему же нет?

— У меня на шее тает снег и по спине течет струйка холодной воды.

— Но разве не прекрасно было бы запечатлеть вот эту картину? Запечатлеть навсегда? В свете уличных фонарей и на фоне освещенных окон падает снег. И башенные часы точно луна, которая стоит на небе. Единственно, чего не нарисуешь, — это запах дыма. Дымок припахивает мхом.

— Согласен, это чудесный запах, но прошу тебя, пойдем домой.

Проулок стал круто спускаться вдоль стены усадебного сада. Здесь был поручень, и они пошли друг за дружкой, держась за него, как пассажиры, сходящие с трапа самолета. Внизу виднелась задняя калитка сада, над черным ходом висел яркий фонарь.

Вот и добрались до дома в целости и сохранности.

Они стряхнули снег с башмаков и шапок, повесили сушиться пальто и куртку. Элфрида заикнулась было об ужине, но Оскар выразил желание немного обождать — он еще не переварил бутерброды с копченым лососем и сладкие пирожки. Кроме того, предвидя обратную дорогу, он благоразумно воздерживался в гостях от спиртного и теперь, прежде чем снова приняться за еду, мечтал о хорошей порции виски.

Элфрида первая вошла в кухню, ласково поговорила с Горацио и, отворяя дверцу духовки, чтобы взглянуть, как там кеджери, услышала, как Оскар сказал:

— Исчез мой виски!

— Как это?

Вид у Оскара был несколько растерянный.

— Сделал ноги.

— Может, Кэрри захотелось сделать глоток?

— Я полагал, что она все еще в постели.

— Одно другому не мешает. Что, у тебя нет другой бутылки?

— Есть, но эта была открыта.

— Ну, давай поищем.

Они вышли из кухни и стали подниматься по лестнице. На площадке Элфрида приостановилась. Дверь в гостиную была закрыта, но оттуда доносились чьи-то голоса. Оскар тоже услышал их. Они озадаченно посмотрели друг на друга. Оскар сказал:

— Похоже, я знаю, где моя бутылка.

— Ш-ш-ш… — Элфрида на цыпочках подошла к приоткрытой двери спальни Кэрри. Заглянула в комнату и вернулась к Оскару. — Ее там нет, — драматическим шепотом произнесла она. — Кровать пуста.

Оскар, включаясь в игру, тоже понизил голос:

— И у нее гость.

— Кто это может быть?

— Загадка! Но почему бы нам не войти и не посмотреть?

Что они и сделали.

Отворив дверь гостиной, они увидели мирную, приятную картину: мягко освещенная, красивая комната, занавески спущены, в камине пылает огонь; в креслах у камина сидят Кэрри и незнакомый мужчина, но впечатление такое, как будто они знают друг друга целый век. В голове у Элфриды сразу же мелькнуло: может быть, Кэрри отыскал ее старый знакомый? Давний и верный обожатель?

Кэрри повернулась, увидела их и вскочила с кресла.

— Элфрида, вы вернулись! А мы и не слышали. Хорошо провели время?

— Да, прекрасно. Однако не предполагалось, что ты встанешь.

— Я заскучала.