В капкане совершенства (СИ)

— Только скажите мне… Как Вы можете в этом участвовать?.. — спросила Ханна вполголоса.

— Ты не просто идеалистка, как думала Адель. Ты твердолоба и горделива. Адель поступила слишком самоуверенно, выбрав тебя. Твоя ведьминская мордашка и третий размер груди доделали твое резюме. Периодически ее тянет и на такое.

— Я не понимаю… — Ханна попыталась возмутиться.

— Попробуй пораскинуть своими дважды научно остепененными мозгами. Посмотри на меня: фигура у меня посредственная, лицо простецкое, я старше вас обеих и намного. Но и в молодости я никогда не была такой чертовкой и богиней в одном флаконе. У меня были только мозги, амбиции и желания. В карьере я добилась всего, чего хотела. А близость к Адель позволяет компенсировать то, что привлекает мужчин. Я слежу, чтобы она слишком уж не разошлась и не утянула за собой комитет. И пользуюсь тем, чем она, на правах ее подруги.

— Но это… гадко!..

— Это приятно. Куда приятнее, чем прожить жизнь дрожащей недотрогой, как ты. На твое место быстро найдется кто-то намного сговорчивее. Всего доброго, Ханся. Тебе никто не будет больше докучать и тем более вредить. Слишком мелко. Да и разглашение данных обойдется тебе в такие суммы, суды и даже уголовные сроки, что проще выпрыгнуть из окна. Ты, что ли, шоколадку съешь, чтобы успокоиться, раз остальные части тела у тебя не работают, как надо.

Кровь бросилась в лицо Ханне, она не помнила, как вышла на улицу, добрела до первого попавшегося парка и опустилась на лавочку. Была чудесная погода. Слезы залили ее щеки.

Некоторые из немногочисленных гуляющих подходили и справлялись о ее самочувствии, но она только качала головой и просила оставить ее одну. Вскоре она перешла к небольшому фонтану, высившемуся на отшибе, чтобы спрятать там свои эмоции от окружающих. Ноги немели, голова кружилась, желудок поднимался к сердцу.

Если был на свете ад, то Ханна увидела его вчера и сегодня. Как могли на этой планете, которую она любила, в обществе, ценности которого разделяла всем своим существом и гордилась своим вкладом в их развитие тихой гордостью достойного человека, существовать тайные лаборатории, преступные опыты на мозге живых людей, оргии, наркотики, цинизм, социопатия лидера?..

То был удар, от которого она едва ли скоро оправится, если оправится вообще.

Впрочем, перед Ханной в один момент рухнул образ человека, олицетворявшего все ее идеалы, но не сами идеалы. Именно последние должны были придать ей сил.

Близился вечер, Ханна целый день ничего не ела, начала мерзнуть, и ей пришлось подняться и жить дальше. Она расплатилась через компьютер за гостиницу, в которую не собиралась возвращаться, и вызвала такси на железнодорожный вокзал. На перроне она купила старый добрый пирожок с капустой и сок, затем, нечто припомнив, зашла на сайт еженедельного журнала «Социальная политика и здравоохранение», приобрела себе свежий и предыдущий номер, который не успела прочитать из-за подготовки к работе в комитете. Она очень любила это издание, а в скоростном поезде будет время, чтобы прочитать одну-две статьи, чтобы хоть как-то отвлечься.

Мрачные мысли продолжали крутиться в ее голове, но какие-то бессвязные. Ей вдруг сделалось больно: эта «демонесса» Наина словно прочитала по ее лицу, что именно ее оскорбит сильнее всего. Как ей это удалось?..

Ханна очень хорошо помнила, как, расставаясь с парнем — умником из престижнейшего университета, услышала: «Ты слишком умная и такая же холодная и неповоротливая». Подобное ей сказали и по окончании других длительных отношений. Неужели ее сдержанность, приверженность традиционным отношениям мужчины и женщины настолько плохи?!..

Ханна окончательно загрустила, на глазах ее вновь навернулись слезы. Она глядела в окно комфортного сидячего вагона, когда ухо разорвало аудиозвонком.

— Да, мама, привет… — ответила она устало.

— Ханна, ты с ума сошла?! Почему ты ушла из комитета?!

Ханна подавила вздох. Рассказывать об этом не позволял контракт. Но она ничего не сказала бы матери, даже если бы его не было.

— Откуда ты узнала?..

— Тебя должны были представить сегодня!.. А вместо того они объявили, что должность все еще вакантна! Как ты умудрилась провалиться?!

— Я не провалилась. Я просто ушла. Подумала и решила, что принесу большую пользу в другом месте.

— Ты сбрендила?!.. — мать повторила свой диагноз и бросилась отчитывать девушку за упущенную лучшую возможность в ее жизни, а также припомнила ей всегдашнее упрямство и другие непопулярные для родительницы решения.

Ханна выслушала и ровно произнесла: «Уже все. Ничего не переиграешь. Я так решила. Пока, мам». Она нажала на кнопку прекращения разговора.

Ее детство прошло разве что не под ружьем. Она радовалась, что теперь не зависела от мнения матери.

Следующий звонок был от папы.

— Дочь, привет! Как ты?.. У тебя утомленный голос. Да и ну их с этим комитетом. Ты держись, ребенок.

На заднем фоне послышался голос разгневанной мамы. Отец любил Хансю, но предпочитал не идти против жены. Поэтому он никогда не мог ее по-настоящему защитить. Но Ханна была благодарна и за эту короткую поддержку.