В капкане совершенства

– Этого сомнительного любителя текилы и ночных признаний?.. Никогда, – Лялька подняла на руки Гватемалу, которая пыталась устроить себе гнездо из мягкого голубоватого пледа и заодно слегка его пожевала.

– Ей нужно купить место с кусками ваты и лоскутами, так наши из лаборатории сказали.

– Что ж ты молчал?

– Я забыл. Завтра куплю.

– Я сама схожу. Теперь я социально активна. Да, моя упитанная пушистая крошка?..

– Ты ей таблетки второй раз дала?

– У нее ничего не болит.

– Не заставляй меня ее отравить, чтоб заболело.

– Что?! Какие же вы, химики, злые и циничные!..

– А ты как думала?.. Твои голоса об этом не говорили?

– Какие голоса?..

– Ну, из старых книг? Ладно, я шучу. Давай-ка, – Артём подошел и вложил в рот безропотной крольчихе порцию лекарств. Она издала звук, похожий на чих.

– Изверг!..

– А ты – зеленая. Опыты на животных, слава Богу, разрешены. Вот на сусликах – я добьюсь потом запрета сам, – он рассмеялся.

– Кстати!.. В современном мире свободная продажа алкоголя и половые связи с кем ни попадя не осуждаются даже религией. Думаешь, так всегда было?.. Нет!.. Церковь была против добрачных отношений, возможность разводиться строго ограничивалась. Кое-где имелась уголовная ответственность за многоженство, были санкции за супружескую измену.

– Это я помню, – Артём обрадовался тому, что ему пригодились знания из получаемого на досуге юридического образования, в программе которого сохранился раздел, посвященный истории. Он никогда не собирался их использовать. Но должен же он был чем-то отвлечь себя, раз его главные начинания провалились.

– Существовали законодательные ограничения на реализацию алкоголя, вплоть до полного запрета. Европа ограничивала ее по ночам и выходным. Почему же так изменилось отношение к сексу и спиртному?

– Потому что раньше все были варварами и это было в эпоху мракобесия?..

– Нет. Потому что мы поняли, что люди есть люди. Стали алкоголь лучше очищать, проводить профилактику разных заболеваний, лечить научились хорошо, совершили прорыв в контрацепции. Отпустили эти вопросы. И что? Все погрязли в пьянстве и разврате?..

– Кроме твоего бывшего?

– Он пока только мечтает о последнем!.. – Лялька не смогла сдержать смеха. – Нет, не погрязли. Люди, которые хотят семью, детей и постоянных партнеров, все равно этого хотят. И моральные ценности: верность, честность, любовь – все еще живы. А почему? – снова задала она этот вопрос. – Потому что они есть, это объективная данность. Они значимы сами по себе и нужны людям. Так зачем же еще и пихать их насильно в глотку бесчисленными рекомендациями, общественным мнением, новостями, журналами? Психологами, которые только и умеют, что повторять тексты, заученные наизусть? Меня тошнит от этого.

– Хорошо, что именно от этого… – он тут же прикусил язык. – Лялечка! Прости, я не хотел.

– Плюнь, – она махнула ладонью. – Гватемала лучше бы управляла обществом, чем они. Да, милая?.. Меньше документов издавала бы, это точно.

– Ладно, – Артём повернулся с видом, что не может во всем с ней согласиться, однако сочувствует таким убеждениям. В самой же глубине души он и вовсе хотел бы поддаться порыву и предать все официальные бумаги костру инквизиции в центральном парке города. – Я и сам много раз думал, что делается много лишнего и не стоит так давить на людей. Но у меня только один вопрос: почему ты работаешь социальным политиком, если не веришь в общество?

– Это – такая же работа, как и все остальные. И я могу ее весьма неплохо делать. Это не значит, что я одобряю все, что делается. Но какие-то доли своих мыслей на своем месте я могу проводить в жизнь.

Глаза Артёма ехидно загорелись, но потом потухли, и он ничего не ответил. Усталость взяла свое. В самом деле, вкладывать всю свою страсть в любимое дело после работы было совсем не то же самое, что заниматься исследованиями профессионально.

– Я потом с этим закончу, – он отложил записи.

– Давай дернем кофейку. Я тебя ужасно замучила своими «лирическими отступлениями», – она участливо положила руку на его плечо.

– Ничего, я крепкий, – отозвался он.

– А наша религия – это что вообще такое? – Лялькин фонтан было не заткнуть, она продолжала рассуждения, когда он приступил к работе на следующий день. – Ты знаешь, что та Библия, которая у нас есть, и близко не похожа на оригинальную.

– Она адаптирована вроде. Я слышал об этом.

– Она переписана вся!.. Там одна адаптация и осталась, то есть комментарии, а не текст. Нет, это, конечно, хорошо, что они есть, но текст-то сам они не должны были заменять. Наша всемирная религия, которой придерживаются все, попросту выхолощена.

– В смысле?.. Вот я верю в Бога. Всю жизнь верил, сколько себя помню. Так меня воспитали.

– Я не о том. Я говорю в целом. Раньше Бог был для людей реальностью. Особой, духовной, мистической. Сейчас это что-то вроде идеи, полувымысла, который признан необходимым и потому всеми разделяется. Не смысл, а вспомогательное средство. Поэтому в церковь все ходят хотя бы иногда: вроде как полезно, связи общественные поддерживает.