В капкане у зверя (СИ)

— Положи автомат. И твои мудаки пусть опустят тоже.

Давид медленно опустил оружие на мокрую траву, выпрямился. И… Аня не поняла, что случилось. Наверное, что-то с ее зрением. Давид превратился в размытое пятно. Он прыгнул на Богдана в каком-то невероятном прыжке. В следующую секунду Аня оказалась лежащей на земле. Рядом с ней валялась оторванная рука с длинными когтями. Аню скрутил рвотный позыв. Кость, сухожилия, ошметки кожи и нитки. Богдан завопил. Он кричал, прижимая к груди культю. Давид пинком отшвырнул руку и поднял Аню с земли.

— Забирай всех и уходи в амбулаторию.

Она помотала головой, чувствуя, как по щекам текут слезы.

— Нет…

— Иди!

— Нет!

Давид легко коснулся ее губ своими, твердыми и холодными, а затем повернулся к Богдану:

— Я бросаю тебе вызов.

ЧАСОМ РАНЕЕ.

Он бежал на пределе сил, на пределе скорости. Не останавливаясь, не отдыхая и даже не думая. Мысли, что лезли в голову, делали его слабым и уязвимым. Стоило подумать об Ане, о том, что оставил ее одну, и в груди начинало болезненно колоть. Это лишало его скорости. Он мог потерять не просто суженую, ту, кого волки ищут годами. Он мог потерять… Кем Аня была для него? Всем. С ней рядом он жил. Был не машиной, не роботом, а человеком. С ней мир обретал краски, звуки и вкус. Все было совершенно иным. Новым. Неведомым. Она была той частью его души, где всегда жили лишь инстинкты. Она была верной самкой для его волка. Единственной женщиной для человека. Мысль о том, что ее может не стать… Он больше не оставит ее в одиночестве. Никогда! Ни на одну долбаную секунду. Это его женщина, и она всегда будет рядом с ним! Хочет она того или нет.

Лес изменился. Затих. Насторожился. Ветер доносил новые незнакомые запахи. Чужие волки. Порох. Металл. Оружие. Враги на его территории. На его земле. Угроза стае и его женщине. Волк хотел рвать. Убивать. Уничтожать долго и медленно, выдирая куски чужой плоти, выгрызая чужое нутро. Он разорвет всех, кто сунулся сюда, и пришпилит останки на главные ворота — в назидание всем остальным.

Запахи усилились. Не было времени на засаду, на разведку. Кажется, их трое, судя по разнородным запахам, которые они даже не думали маскировать. Волк выпрыгнул из зарослей. Челюсти прорывали ткань и кожу. Пасть наполнялась кровью. В него стреляли, но пара жалких пуль лишь сильнее разозлила. Да, их оказалось трое. Рация шумела. Незнакомый голос приказывал доложить обстановку. Сколько их еще тут бродит? Как они сюда проникли? Что со стаей? Но у этих он уже не узнает.

И волк побежал дальше, преодолевая километр за километром. Скоро, совсем скоро Анин дом. Она рядом. Близко. Рукой подать… Опять запахи. Чужие, опасные. Много. На этот раз очень много. Десять… Пятнадцать… Волк уступил человеку. Кости еще не встали на место, а Давид уже осторожно подкрадывался к вооруженному до зубов отряду. Двадцать три. Ему не выстоять. И не пройти незамеченным. Давид сосредоточился, пытаясь совладать с эмоциями, взять мысли под контроль. Так его запах будет не сильным. Ветер дует в его сторону, помогая скрыться. Он прислушался к разговору. Голоса, доносящиеся из рации, все время менялись. Твою мать! Да сколько же их?! Давид опустился на землю, скрывшись за толстым стволом. Он тратит здесь драгоценное время. Отсюда было прекрасно слышно, что Крельск окружен людьми Богдана. Что всех, кто остался в деревне, согнали на площадь. Что Богдан уже въехал на территорию, и его ждет Денис… Давид сжал ладонь в кулак. Шрам, который он оставил для Ани, натянулся и побелел. Пора хоть что-то предпринять. Выпрямившись во весь рост, он перепрыгнул через разросшийся кустарник. Прежде чем его заметили, Давид успел свернуть шеи троим. Его остановила пуля, впившаяся в плечо. Пока его не расстреляли окончательно, Давид поднял руки вверх:

— Сдаюсь!

— Это же их вожак! Не стрелять! — Кажется, один из наемников его узнал. — Богдан приказал доставить его живым.

Давида взяли в круг. Он внимательно осмотрел своих конвоиров. Все вооружены и экипированы так, словно собирались на войну. Впрочем, так оно и было.

— Шагай вперед! — В спину уперся холодный металл.