В капкане у зверя

— Я помню. — Он сжал челюсти, не желая обсуждать эту тему. — Ты говорила.

— Но я не говорила, насколько страшно это было. Насколько страшно было ей. Она считала, что должна понести наказание. Что ТЫ должен ее наказать. Но так как ты этого не делаешь, то она сама…

— Хватит!

Он резко дернулся. Те несколько раз, когда Юля пыталась покончить с собой, были для него словно нож между ребер. Он боялся, что сестра, которую он ДОЛЖЕН БЫЛ убить, умрет. Боялся… И объяснить этого Давид не мог.

Аня задумчиво смотрела на него, вгрызаясь глазами в самую душу. И уже там, глубоко внутри, он понимал: она права, и эта встреча должна состояться. Он медленно, словно бы с трудом, кивнул.

— Но у тебя будет дополнительная охрана. И никакой помощи Андрею. Серьезно, Ань, фотороботы?! Давай я устрою тебе выставку, куплю галерею или… Да что угодно?! Но рисовать морды этих уе… — Он вовремя прикусил язык. Аня жутко не любила, когда он ругался.

— Если у меня будет дополнительная охрана, то у тебя, милый, не будет не то, что дополнительного, а даже основного секса!

— Что..? — Но Аня проворно приложила палец к его губам, не дав договорить.

— А что касается фотороботов, то мое условие такое: либо они будут висеть в участке, либо у нас в спальне. Решай.

Она знала, как надавить на его больные места. В Давиде одновременно бурлили и страх за семью, и ревность, и дикое желание, и понимание того, что им вертят, как мальчишкой. Он не удержался и лизнул Анин палец. Она тихонько ойкнула и быстро его убрала. В воздухе запахло виноградом. Давид довольно улыбнулся:

— Только ради восстановления справедливости: ты первая не выдержишь без секса.

— Серьезно? И на сколько же мы спорим? Неделя? Две? Может месяц?

Черт! Ладно! Она выдержит точно больше него. Потому что он УЖЕ возбужден и ждет не дождется, когда они смогут запереться в своем уютном логове.

— Все наши споры, как правило, заканчиваются сексом. Вспомни самый первый… — Давид обмотал Анин локон вокруг пальца. — И зачатием ребенка. Но вопрос с увеличением охраны не обсуждается. Их будет столько, сколько я скажу, и можешь даже не пытаться меня переубедить.

В этом вопросе Давид был непоколебим. Аня может игнорировать его сколько угодно, но безопасностью ее и детей, он пренебрегать не будет.

— Ты же уже все решил…

— Именно!

От дальнейшего спора из отвлекло появление Светы и Андрея вместе с Лешей. Мальчишка тут же забыл про родителей и бросился к Анфисе. Давид аж подскочил на стуле:

— Нет, ты видела?! Он что, опять целовать ее собрался?

Аня дернула его за рубашку, заставляя опуститься обратно на стул.

— Давид, они дети!

— Детям нельзя целоваться!

— Детям, как раз-таки и можно!

В детской зоне, где была оборудована целая игровая, царило веселье и шумная возня.

— Нужно забрать Анфису оттуда.

— Давид… — Аня тяжело вздохнула, глядя на него, как на последнего дурака. — Когда девочка нравится мальчикам — это нормально!

— Ты хоть представляешь, что скоро начнется?! — Давид УЖЕ был в ужасе от того, что его ожидает. — Сюда приедет половина норвежской стаи. У Кнута с Дашей мальчик и девочка. У Стаса с Леей три мальчика!

Аня рассмеялась смехом, от которого у Давида по коже пробежали мурашки, и вся кровь устремилась вниз.

— Может они даже не взглянут на Анфису. Совсем необязательно, что она им понравится!

— Как это не взглянут?! Она же красивая! И кстати, младший Стаса в прошлый их приезд устраивал жуткие истерики, когда его забирали от Анфисы.

— Боже, Давид… Ему был тогда годик!

— Именно! А он уже в тот момент положил глаз на нашу дочь.

— Ты чокнутый. Я всегда это знала. Но раньше с тобой хоть как-то можно было жить. А сейчас…

Он прижался к ее губам, не в силах больше держаться на расстоянии. Ему нужен Анин вкус, Анин запах. Анино дыхание.

— Я тебя люблю.

— И я тебя… Дикий зверь…

Аня немного отстранилась:

— На завтра записалась к Артуру на УЗИ. Нужно узнать пол. — Она ласково погладила живот.

Давид хмыкнул:

— Я — твое УЗИ.

— Да-да-да. Я помню, что ты слышишь сердцебиение и все такое. Но на этот раз я хочу заранее выбрать имя. Чтобы потом мы не спорили по полгода, как назвать детей.

Давид обнял Аню за плечи и положил голову ей на плечо, выводя пальцем круги на ее животике.

— Два.

— Что «два»? — Анины пальцы зарылись в его волосы, лениво перебирая пряди. По коже тут же снова побежали мурашки. Он уже предвкушал сегодняшнюю ночь. Наедине. Вдвоем. Никаких рамок и запретов.

Он повернулся и поцеловал Аню в шею, слегка прикусив зубами нежную кожу.

— Я слышу два сердцебиения…