В ходе ожесточенных боев

Крылатая фраза, что Сибирь — тюрьма, а две фуфайки как одна майка, известна многим. Но не всем известно, что шутливый намек на суровый сибирский климат уже не актуален. Причина тому — всемирное глобальное потепление. Канули в лету сорокоградусные жгучие морозы! Нет традиционных лютых зим, протяженностью в пять месяцев. Енисей в зимний период уже не замерзает, а школьникам не запрещают из-за высоко низкой температуры пропускать занятия. Так иногда прихватит тридцатиградусный мороз, постоит пару дней и отпустит. А в январе наступит оттепель и покапает мелкий дождик. Что и говорить, «потеплел»  суровый край.

А вот первая часть фразы до сих пор верна. В Сибири — сплошные зоны.

Щедро утыканы «строгачами»  и «особняками»  бескрайные сибирские просторы. Куда не глянь — следственные изоляторы, колонии-поселения, тюрьмы, пересылки… Небо в клеточку, жизнь в полосочку. Опоясан таежный край колючей проволокой, запрещающими табличками да вышками. Окружен он по периметру «вэвэшниками»  с автоматами да свирепыми псами. Гремят тюремными засовами «вертухаи»  и «дубаки». Замышляют козни против зэков хитрые «кумовья»  и оперчасть. Когда «шмон»  провести, как «наседку»  внедрить, как завербовать слабых духом арестантов… Ждет своего часа и спецназ УИНа. Вдруг взбунтуются зэки или возьмут кого-нибудь из тюремной администрации в заложники.

Точно, Сибирь — тюрьма. Место, «где конец всем надеждам и всей жизни тупик»…

В Сибирь-матушку всегда охотно ссылали — казнокрадов, мазуриков, разбойников, беглых крестьян и прочих государственных мятежников. В 17 веке, на территории нынешнего Красноярского края возникла «Енисейская ссылка». Первыми ласточками пенитенциарного филиала стали участники восстания Пугачева.

Городу Минусинску, южному отделению филиала, тоже выпала почетная миссия принимать у себя каторжан. Первые «крутые»  государевы преступники появились здесь после известных событий 1825 года. Высокообразованные декабристы просвещали местных жителей, писали мемуары, торговали и занимались селекцией злаковых. Посадили вдоль енисейской протоки саженцы тополей, которые через двести лет вымахали в мощные деревья в три обхвата. Местная элита и простой народ очень уважали декабристов, держали их за людей авторитетных.

Зэков-декабристов сменили не менее крутые зэки-демократы. Возглавлял их большевистский авторитет по кличке Ленин. В банду входили: его боевая подруга Крупская, Ванеев по прозвищу Минин, Кржижановский (кличка Суслик) и целый ряд других авторитетных «бригадиров». Большевистская братва любила собираться в Минусинске. Однажды даже справляла там Новый год (в доме мещанина Брагина). Зеки-демократы зажигали под веселые аккорды гитары и пили горячий глинтвейн. В 1913 г. Енисейский филиал посетил налетчик на царских банки, грузин Джугашвили по прозвищу Коба и Яков Свердлов.

Во время гражданской бойни «смотрящим»  по югу Енисейской губернии ульяновская мафия назначила Аркадия Голикова. «Погремуха»  среди ленинской группировки — Гайдар. Он гонялся по дремучей тайге и бескрайним хакасским степям за атаманом Соловьевым и все без толку: авторитет знал хорошо здешние края, да и местные жители упорно не хотели сдавать его красным оккупантам. Тогда Гайдар пошел на хитрость. Гарантировав атаману жизнь, большевик вызвал того на стрелку, где Соловьева и грохнули.

Потом в Сибирь погнали кулаков-мироедов, врагов Сталина, а то и целые народности: крымских татар, поволжских немцев, чеченцев и представителей других национальностей…

В эпоху развитого социализма «Енисейская ссылка»  продолжала функционировать. В Красноярский край отправляли девиц легкого поведения, преступников, тунеядцев и торгашей — всех тех, кто мешал строить советскому народу развитой коммунизм. Хотя именно зэки и «химики»  являлись негласными героями совковских пятилеток. Они возводили города, прокладывали рельсы, строили гидроэлектростанции и заводы. Их лица не красовались на досках почета, о них не рассказывали взахлеб репортеры на страницах газет, об их трудовых подвигах свидетельствовали лишь безымянные братские могилы да березовые кресты.

Некоторые города края неофициально считались городами зэков и «химиков». В один только Ачинск перед Олимпиадой-80 в Москве привезли три тысячи химиков и проституток. Своих девать некуда, а тут еще питерские и московские «смежники»  прибыли! Поэтому и неудивительно, что в городе, буквально кишевший преступными элементами, местные мальчишки и девчонки попадали пол влияние блатных фиксатых фраеров и развязных марух.