В храме Солнца деревья золотые

Я слышал голоса, пытаясь определить, какой из них принадлежит жрецу, а какой — военачальнику.

— Так больше не может продолжаться, — говорил один. — Нам нужны новые партии рабов. Где они?

Их язык, науатль, оказался для меня несколько сложным. Вообще, их речь своим звучанием напоминает мне птичий клекот. Они обожают перья и изделия из них. Перьями украшается буквально все — щиты воинов, одежда, головные уборы. А имя их главного бога — Уицилопочтли — означает ничто иное, как «Колибри левой стороны». Еще один их знаменитый бог — Кецалькоатль — является «Пернатым Змеем». Все это убеждало меня в том, что я попал туда, куда и стремился…

Свою столицу Теночтитлан эти существа основали на островах озера Тескоко. Бог Уицилопочтли велел им обосноваться там, где они увидят сидящего на кактусе орла со змеей в когтях. Снова орел. Птицы, птицы! Всюду птицы…

Теночтитлан — довольно красивый город. Они расширяют его за счет «плавучих садов» чинампа. В Теночтитлане они воздвигли множество красивых храмов, где жрецы и жрицы совершают изощренные и жуткие обряды. Они поют, танцуют, воскуряют благовония и приносят людей в жертву, вырезая им сердце. Для этого существует специальный обсидиановый[12] нож, которым вскрывается грудная клетка. Реки крови орошают их алтари и лестницы храмов. Жрецы считают, что человеческая кровь питает Солнце и вызывает дожди. Абсурдная идея! Таким образом эти люди якобы снабжают богов энергией и тем пытаются отсрочить свою гибель. Они чувствуют, что их обнаружили, и все остальное — вопрос времени. Воистину, эпоха «Пятого Солнца» должна стать для последней…

Главный храм, посвященный Уицилопочтли и богу дождя Тлалоку, возвышается над всеми, он увенчан двумя святилищами. Здесь же, на огороженной территории, находятся другие храмы, палаты воинов, жреческая школа и площадка для игры в мяч. Чуть дальше от центра располагаются дворцы знати, утопающие в зелени садов. По гладкой озерной воде скользят пышно изукрашенные лодки.

Я люблю прогуливаться по вымощенным камнем улицам, когда легкий ветерок развевает мою одежду из хлопка, и вдыхать запахи цветов и плодов. Одна из таких улочек и привела меня к Миктони. Она должна помочь мне подобраться поближе к тому, ради чего я здесь. Я почти влюбился в нее, юную и свежую, яркую, как птичка-колибри, порхающая с цветка на цветок. Она ни о чем не догадывается. Я завоевал ее сердце тем, чего она не получает от своего мужа-аристократа, — поклонением ее красоте.

Миктони — самая молодая из жен ацтекского правителя. Она говорила мне, что ведет свой род от самого Ицкоатля, первого императора ацтеков. Охотно верю. Тем более, мои шансы возрастают. Еще она говорила мне, что я красив, как их таинственный и непредсказуемый бог Тескатлипока — «Курящееся Зеркало». Сомнительная похвала, но я делаю вид, что польщен.

Я долго пытался привлечь внимание Миктони, применяя разные способы, пока не нашел подходящий. Оказывается, ацтекские женщины падки на восхищение. Что ж, прекрасно! В этом они не одиноки. Итак, мне удалось стать ее любовником и тем самым привязать ее к себе. Это укромное местечко в одном из самых роскошных дворцов Теночтитлана она выбрала для наших тайных встреч и показала мне, как проникать в здание незамеченным.

Я приходил сюда раньте нее, чтобы проделать отверстие в стене для подслушивания. Замаскированная комната, где мы предаемся любовным утехам, соседствует с помещением, где правитель ведет беседы, не предназначенные для чужих ушей. Как мне повезло! Миктони часто задерживается. Ей не так-то легко найти предлог для длительной отлучки. Я же стараюсь использовать каждое мгновение драгоценного времени, проводимого во дворце. Затаив дыхание, я стою, прильнув ухом к заветному отверстию, пытаясь уловить смысл беседы между правителем, влиятельным жрецом и военачальником…

Они спорят. Они взволнованы и обеспокоены. Что-то не так в их мире, который только кажется незыблемым. Невидимая опасность подтачивает, разъедает его изнутри. Я знаю, что это. Их тайна! Они стали зависимы от нее. Они хотели быть ее хозяевами, а превратились в ее рабов.

— Наши воины устали, — говорил военачальник. Я хорошо знал его голос. — Они ропщут и требуют вознаграждения. Соседние племена оказывают ожесточенное сопротивление. Нужно принести много жертв Уицилопочтли, чтобы Он даровал нам свое покровительство. У Него пересохли губы: они давно не пробовали свежей крови!

— Нельзя! Нельзя… — возражал правитель. — Недовольны не только воины. Этот мир оказался не совсем таким, как мы рассчитывали. У нас не получилось то, что было задумано. Многие знатные ацтеки раскаиваются в том, что последовали за нами. Они сожалеют о прошлом и готовы поднять мятеж.

— Нет, — решительно вымолвил жрец. Он был самым старшим из присутствующих, и его голос походил на шелест тростника. — Этого ни в коем случае нельзя допустить. Ни один из Посвященных не смеет обратить свое оружие и свой ум против нас. Мы все связаны, и все поплатимся за содеянное, если только просочится хоть одна капля сведений о… — Жрец сделал паузу, не называя того, о чем говорил.

— Тише… — сказал правитель. — Надо быть осторожными. Теперь повсюду могут быть уши…

Он, похоже, устремил свой взгляд на то место, где стоял я. Потому что мое тело сразу покрылось липкой испариной, а ноги будто приросли к полу. Я. с трудом перевел дыхание, стараясь рассеять свой страх.

— Что с тобой? — участливо спросила Миктони. — Ты бледен и тяжело дышишь. Но даже в бледности и недомогании ты прекрасен, мой Тескатлипока!

Я так увлекся, что не заметил, как она вошла. Это плохой признак. Я стал недопустимо беспечным. Не хватало только совершить роковую ошибку, когда цель настолько близка!

— У меня жар, — соврал я. — Надеюсь, священные камни твоего дворца помогли мне унять его.

Нужно же было мне как-то объяснить, почему я стоял, прижавшись лицом к стене. Мне ужасно опротивело притворство! Кажется, я научился ему у ацтеков. Они насквозь фальшивы, и вся их жизнь пропитана фальшью, как кора деревьев влагой во время сезона дождей.

— Тебе лучше? — спросила она, приближаясь ко мне и касаясь прохладной ладонью моего лба.

— Ты испугала меня. Больше не подкрадывайся, а то я могу принять тебя за царского шпиона и…

Я выхватил из-за пояса обсидиановый нож и со свистом описал им в воздухе круг. Миктони в ужасе отшатнулась.

— Ты смог бы убить меня?

— Не тебя, а… в общем, я тебя прошу, никогда не подбирайся ко мне бесшумно! Я убью всякого, кто посмеет посягнуть на нашу с тобой тайну! И могу сделать это быстрее, чем успею рассмотреть лицо вошедшего. Твоя честь для меня превыше всего.

Кажется, она осталась довольна моим воинственным и любовным пылом. Я крепко обнял ее и поцеловал, проклиная необходимость лгать ей. Увы! Она — одна из них. Они сами выбрали свою судьбу. Тот, кто обманывает, рискует сам быть обманутым. Таковы правила, не я их выдумал.

— Еще об одном хочу попросить тебя, — добавил я, с притворной страстью глядя в ее глаза. — Не называй меня больше Тескатлипокой!

— Но…

— Мне больше по душе Шиутекутли, бог огня.

Она облегченно вздохнула и прильнула к моей груди…